Онлайн книга «Черный кандидат»
|
– Братан, ты заявился по расписанию, как поезд в Германии, но вел себя, как нюня. Всем приветушки, рад познакомиться – это чего? Надо было влететь, пистолет наголо, палишь направо и налево, как американская кавалерия. Армелло приставил к губам сжатый кулак и протрубил в воображаемый горн: – Тут-тудит-ту-ту-ту-ту-у-у… В атаку! Чарли О’ согласно кивнул. – Точно. Борзый, если ты не хочешь использовать пушку, отдай ее мне. Уинстон шагнул от окна, продолжая держаться за дверь. Он смотрел на своих друзей: Армелло за рулем, Фарика и Чарли О’, едва уместившихся на заднем сиденье рядом с детским креслом, и мисс О’Корен. Они напомнили ему экипаж катера из «Апокалипсиса сегодня» перед отправлением вверх по реке в Камбодже, в Бронкс и бог знает куда еще. Он так и слышал голос Роберта Дюваля, перекрикивающего канонаду: – Ты хочешь оседлать волну, солдат? – Да, сэр! – Это хорошо, сынок, потому что либо ты катаешься на волнах, либо идешь в бой. Уинстон никогда так сильно не хотел кататься на волнах. Он нажал на дверь, захлопнув замок. – Всем пока. – У тебя пейджер с собой, парень? – спросил Фарик. Борзый кивнул. – Тогда я тебе скину сообщение через часик-другой. Мы завалим в «Старые времена». Курнем, выпьем. – Мы, наверное, будем в кино, так что… Фарик хлопнул Армелло по плечу, и машина умчалась вдаль. Всю дорогу до школы Уинстон так крепко сжимал руку Иоланды, что они чувствовали пульс друг друга. – Ты ведь специально ударил того типа, да? – Ну не случайно же. – Ты знаешь, о чем я. Ты его осознанно вырубил. Борзый задрал ногу в воздух. – «Тимберленд» делает отличную обувь. Водоупорная, подошва нескользящая, упрочненная пятка. – Спасибо, зай. – За что? – Да так… В квартале от них банда бродяг и наркоманов, нанятая Инес, штурмовала городские автобусы, как коммандос в Энтеббе. Раздав пассажирам листовки, они высыпали на Вторую авеню, застопорив все движение, и принялись засовывать флайеры под дворники остановившихся машин и бросать в открытые окна. Все это под оглушительный вой клаксонов. Уинстон еще сильнее сжал ладонь Иоланды, так что у нее захрустели косточки. Она была единственной реальностью в его жизни. Даже Джорди, который топал перед ними, опустив нос к земле, как муравьед, разыскивающий муравьиные гнезда, казался выдуманным. Светлокожий чувачок, который даже не похож на меня. Иоланда сжала его руку в ответ, немного уняв страхи. Флаг перед входом в школу был приспущен, а точнее, недоподнят из-за заржавевших блоков. Стоявший у двери иссушенный крэком тип строил глазки девочке-подростку. – Марвин, ты что тут делаешь? Я думал, мисс Номура наняла тебя раздавать листовки. – Разговариваю со своей девушкой. – Ниггер, если я увижу свое лицо в мусорном баке… – Уинстон сплюнул. – Ты проголосовал? Марвин покачал головой, пытаясь понять, в каком Уинстон настроении. Вроде Борзый не злился, но Марвин предпочел на всякий случай держать дистанцию. – Я же тебя зарегистрировал там, у Папо. – Да. И раздавил мой косяк. – Это я случайно. – Да, случайно. – Марвин надул губы и уставился в пол, погрустнев от воспоминаний об утраченном крэке и от того, что Уинстон наехал на него при девушке. – Слушай, ты иди, голосуй, а я отдам тебе твою двадцатку. Марвин поспешил внутрь. Когда толстая стальная дверь школы медленно захлопнулась за ним, Уинстон повернулся к девчонке. – Этот ниггер тебе не пара, понимаешь? Та продолжала стоять, уперев руки в тощие бедра. – Она ждет денег, – сказала Иоланда. – Не надо было Марвину обещать двадцать баксов. Сказал бы просто, что побью. Борзый отсчитал девчонке двадцать долларов. Она ушла, виляя несуществующим пока задом. – Как быстро они растут. – Сколько у тебя осталось денег? – На кино хватит. Дверь снова приоткрылась, и в образовавшейся щели показалась голова Марвина. – Борз? – Что ты здесь потерял? Ты же должен проголосовать! – Я не знаю, как тебя зовут. На самом деле. – Сумасшедший дом, – хихикнул Уинстон. Он подошел к двери и распахнул ее. – Фошей. Уинстон Фошей. Кабинки для голосования установили в кафетерии. Дежурить там в день выборов выпало Бендито, который со скучным видом бродил возле автомата по продаже газировки. Он первым заметил Уинстона. – Мир. – Мир. Инес стояла за волонтерами, глядя поверх их плеч, как глава экзаменационной комиссии. Иоланда отметилась в журнале и зашла в пустую кабинку, оставив Джорди на попечение отца. – Мисс Номура, не давите так на них. – Уинстон, ты не представляешь, на какие подлости может пойти город, чтобы подтасовать выборы. Я только что вернулась с пятьдесят седьмого участка, там перед входом выстроились шесть копов. Местные, особенно те, кто хочет проголосовать за тебя, не захотят проходить через шестерых полицейских даже ради бесплатного пива, не говоря уже о голосовании. – Да ну, мисс Номура, не может быть, чтобы все было так серьезно. – Не может? Перед пятьдесят седьмым я была в комплексе «Карвер», рядом с домом престарелых. Знаешь, где они поставили кабинки для голосования? – Нет. – В комнате отдыха на восьмом этаже. – Но в «Карвере» же лифты не работают. Испокон веков. – Именно. Ты думаешь, старики, которые были так горды тобой на дебатах, поплетутся на восьмой этаж? Уинстон одними губами, чтобы не слышали добровольцы, задал главный вопрос: – Сколько я набрал? Инес начала показывать число на пальцах. На шестидесяти четырех или семидесяти четырех Уинстон сбился со счета. Больно ущипнув его, Иоланда дала понять, что кабинка свободна. Уинстон зашел туда с Джорди на руках и закрыл за собой занавеску. Потом он подготовил бюллетень, повернув вправо большой красный рычаг машины для голосования. – Это ты, Борзый? – прошептал Марвин из соседней кабинки. – Что такое? – Как пишется твое имя? – У-И-Н-С-Т-О… Ты что, читать не умеешь? Раздраженному Уинстону пришлось провести Марвина через всю процедуру, насторожив волонтеров своим громким шепотом. Используя свою машину как образец, Уинстон командовал Марвину: |