Онлайн книга «Треугольная жизнь (сборник)»
— Эдак ты через год вице-президентом станешь! Перед обедом в комнату влетел Герке: — Олег, ты мне очень нужен. Очень! Герке был в строгом черном костюме с маленьким серебряным дворянским гербом на лацкане. Он завел Башмакова в кафетерий, в этот час еще пустой, и усадил за самый дальний столик. Оглянулся по сторонам и тихо сообщил: — Тобой интересуется Аварцев! — В каком смысле? — Во всех! Смотрел твои документы. Меня расспрашивал. — А ты его хорошо знаешь? — Ну как я могу хорошо знать Аварцева? Сам подумай. Подошел к нему как-то после правления. Пригласил на открытие дворянского собрания. А он ответил, что его дед был буденновцем и дворян вешал и он этим гордится! Вот и все знакомство. Я очень удивился, когда он позвонил и запросил твое личное дело. Кстати, он не только у меня тобой интересовался. — У Корсакова тоже? — Тоже. Ну, я-то, сам понимаешь, сказал о тебе все только самое лучшее. И в производственном, и в личном плане… — В личном? В это время буфетчица из-за стойки посмотрела в их сторону, и Герке перешел на шепот: — Меня это тоже удивило. Сейчас, сам знаешь, хоть зеленый, хоть голубой, хоть черный — лишь бы не красный. Иногда так противно! Ну, вот хоть этот, он еще передачу по телевизору ведет про оперу-балет — такое педрилиссимо — пробы ставить негде… Так бы и дал в лоб половником! Говорят, любовник помощника президента. Кошмар! Но всем наплевать! И вдруг Аварцев спрашивает: как ты насчет женщин? Мол, не было ли каких-нибудь нехороших историй в «Альдебаране»? — А ты? — Что — я? Сказал: образцовый семьянин, любишь детей… Не могу понять, зачем ты ему вдруг понадобился? — А ты думаешь, я уже никому и понадобиться не могу? — Получается, можешь. Всякое бывает. Ты уж не забудь, что я ему о тебе только хорошее говорил. И вообще, наше поколение должно объединиться, а то эти сопляки компьютерные нас совсем сожрут! Ладно, я пошел, а ты еще посиди. Не надо, чтобы нас вместе видели… Башмаков, конечно, понимал, что Ветино признание без последствий остаться не могло, но, во-первых, он не ожидал, что события станут развиваться столь стремительно, а во-вторых, его озадачила трусливая взволнованность Герке. После обеда позвонила Вета и сообщила, что она дома, неважно себя чувствует и хочет сегодня просто выспаться. — Спи, усталая игрушка! — не очень удачно пошутил Башмаков. — Я обиделась, — объявила она совершенно безобидным голосом. — Очень? — Очень-очень. А ты? — И я очень-очень! Башмаков возился со счетной машинкой, не переключающейся на сторублевые купюры, когда Тамара Саидовна позвала его к телефону. — Олег Трудович? — спросил мужской, но по-секретарски мягкий голос. — Я, — с непонятной готовностью ответил Башмаков. — Я звоню вам по поручению Бориса Андреевича Аварцева. Он хотел бы с вами сегодня встретиться. У вас найдется время? — Сегодня? — Да. Завтра утром он улетает. — Найдется. — Прекрасно. Тогда не уходите с работы, пока не дождетесь моего звонка! Я вам объясню, где состоится встреча. Договорились? — Договорились. Тамара Саидовна, с утра необычно оживленная, засобиралась за полчаса до окончания рабочего дня, чего с ней давно уже не было. Она даже подмурлыкивала себе, когда красилась перед выходом. Гена успел шепнуть Башмакову, что объявился исчезнувший после увольнения Иван Павлович и сегодня у них свидание. На пороге Гранатуллина обернулась, строго посмотрела на Гену счастливыми глазами и взяла с него страшную клятву, что в комнате курить он не будет. — Чтоб я лопнул вместе с банком! Игнашечкин сладко закурил буквально через минуту после того, как Тамара Саидовна унеслась к поседелому чекисту Ивану Павловичу. — А мы и так скоро лопнем! — объяснил Гена Башмакову свое столь явное клятвонедержание. — Кончается кровушка. Кончается… Я тут с одним умным человеком общался. Говорит, в августе ожидается большая бяка. Банки будут лопаться, как целки в восемнадцатом году. Я себе уже и работу приискиваю. А может, рискну — открою свою контору. Я и название придумал — «Кибермаг». И рекламу: «Хочешь быть обеспеченным? Покупай программное обеспечение только в „Кибермаге“». Ну как? — Очень прилично. Жаль, если банк лопнет… Надо будет работу искать. Возьмешь в «Кибермаг»? — Да брось ты, какой «Кибермаг»! Разве эти «банкососы» кого-нибудь пустят… А вот интересно, куда они лося денут, если лопнут? — Какого лося? — Бронзового. Четыре метра в холке. Рога вот такие! — Гена распахнул руки. — Юнаков заказал в Канаде у знаменитого скульптора-анималиста, чтобы перед фасадом установить. Только аванс — сто пятьдесят тысяч заплатил. Представляешь, голубые ели, а из елей выходит бронзовый лось! — М-да, жалко лося… — Ты лучше, Трудыч, о другом пожалей! — О чем? — Сам знаешь. Вета, конечно, девушка милая, но… — А что — так заметно? — Трудыч, я, полный козлотёпа в этом деле, и то через неделю заметил, а Томка уже на следующий день все поняла. Вы же за обедом солонку друг другу подаете, как трахаетесь… Но не в этом дело. Ты хоть понимаешь, во что влип? — Во что? — Придуриваешься? — Частично. — Ты хоть знаешь, кто такой Аварцев? — Член наблюдательного совета. — Нет, я думаю, ты просто пока не понимаешь. Как бы тебе объяснить? — Уж объясни как-нибудь! — Вношу ясность. Допустим, Юнаков — слон. Корсаков — бык. Я, чтобы тебе не обидно было, — козел. А ты, уж извини, моська. А вот кто в таком случае Аварцев, как полагаешь? — Тоже слон? — Хренон! Аварцев — динозавр, который за один раз трех слонов сожрать может. И жрет. Никто даже не пикнул, когда Ветка пять миллионов просадила. Юнаков слова не сказал. А теперь прикинь, кто для него ты! Ни-кто! Он знает о ваших «нохайнмалях»? — Знает. — Давно узнал? — Вчера. — Ах вот оно что! Быстро работают! Поздравляю, товарищ ведущий специалист! Теперь он захочет с тобой встретиться. Ветка же в тебя втрескалась, как ненормальная… Ну, я не в том смысле… — Я все понял. Она в самом деле немного неуравновешенная. — В том-то и дело! Трудыч, будь осторожен. Аварцев — жуткий человек. Они все жуткие люди. Они так быстро разбогатели, что у них в башке какая-то пружина лопнула. Мы для них теперь ничто… Букашки. Может же у дочери завестись любимый майский жук? |