Онлайн книга «Последнее желание гейши»
|
– Ты чем надушился? – поморщился Митрофан – он был очень чувствителен к резким запахам. – Не знаю. Нашел у вас в ванной красивый флакон с пульверизатором, брызнул – знаю, что ты терпеть не можешь запах табака… – Этот нисколько не лучше – резкий, противный. – Сами, значит, душитесь, а как я побрызгался, так сразу и противный… – Я им не душусь. – Значит, Василь Дмитрич. А он толк в парфюме знает! – Это дезодорант для ног, – подала голос Марго. – Им брызгают на ступни, чтобы ноги не потели… Митрофан прыснул, но Леха нисколько не смутился, с широкой улыбкой на лице он заявил: – Как я угадал! Именно ноги я и побрызгал… – Так, ладно, – перебил его Митрофан. – О твоих ногах мы потом поговорим… Сейчас надо обсудить руки… – Мои? – Нет, госпожи Гариной. Пушка-то, как оказалось, ее. – Но ведь девочек убили не из этой пушки! – Экспертиза показала, что нет. – Тогда на фига нам сейчас это обсуждать? Лучше расскажи, как к Ко… – Стоп! – Митрофан предостерегающе поднял руку. – Сначала давай отпустим свидетельницу, а потом… – Да… Конечно. – Смирнов учтиво поклонился Марго. – Вы свободны, Маргарита Андреевна. Спасибо за содействие. Если у нас возникнут вопросы, мы вызовем вас стуком в стену… Марго молча кивнула, поднялась с табурета и вышла из кухни, плотно прикрыв за собой дверь. – Очень милая девушка, – сказал Леха ей вслед. – Она мне нравится… – А мне нет. – Почему? – Она проститутка. – Но это не мешает ей быть милой… – Мешает, – отрезал Митрофан. – А теперь отвлекись на время от мыслей о девушках… – Уже, уже, уже. – Леха сделал серьезное лицо. – Все мои мысли заняты только расследованием… – Как сходил в «Монреаль», рассказывай. – Плохо. Вина не предложили, спагетти тоже. – Ну а показаниями хотя бы тебя не обделили? – Он рассказал общеизвестное. Под строжайшим секретом сообщил, что покойная Афродита была шантажисткой… – Его она тоже? – Тоже. Совсем недавно. – Странно… – Голушко накрутил на палец ус. – Не ее, вроде, уровень. – В последние два месяца Афродита изменила себе. Теперь не только политики привлекали ее внимание. Шантажировала всех, кого не попадя… Брала столько, сколько предложат. Раньше меньше, чем за полста тонн фотки с пленками не отдавала, а Кречетову, можно сказать, подарила – сплавила за десять кусков… – Торопилась заработать. Брала то, что дают. – Лучше меньше, да чаще, так говорил бессмертный вождь пролетариата Ульянов-Ленин! – Он говорил не совсем так, поэтому в случае Афродиты будет уместнее употребить другое изречение, уже народное: «С миру по нитке – голому рубашка». – Квартиру продала, машину тоже. По мелочевке сшибала. Куда ей столько бабок? – Еще днем мы с тобой решили, что она собиралась линять из города, но теперь я склоняюсь к тому, что Афродита думала свалить из страны… – Даже так? – Все деньги были перечислены на валютный счет сбербанка, и кое-кто мне шепнул, что она планировала перевести их за границу. – Получается, что Катаеву убили, чтобы не дать ей покинуть страну? – Это может оказаться совпадением, но… – Но? – Но Конь вчера поделился со мной одной информацией, которая дала мне основания полагать, что это именно так. – Как ты любишь, Митька, складывать простые слова в сложные предложения! – фыркнул Леха. – Говори по-человечьи, что за информация! И побыстрее! – Подожди минутку. – Митрофан встал из-за стола, заглянул в кастрюлю, понюхал щи и спросил: – Ты вроде есть хотел? – И сейчас хочу. – Давай супчика погрею? – Давай. – Леха вытянул свои худые ноги и положил их на свободный табурет. – И сальца порежь, я люблю его с хлебушком ржаным… – Он исподлобья глянул на Голушко. – Только не говори, что в вашем доме нет сала. – Нет, сколько раз повторять… – Не верю! Митрофан распахнул холодильник. – На, убедись сам! Леха внимательно осмотрел полки, увидел пакет с «Рокфором» и возликовал: – Ну что я говорил! Вот оно сало! – Это сыр, – Митрофан вытащил пакет и потряс им перед носом Смирнова. – Сыр с плесенью… – Во дают, Голушки, зажрались до того, что сыр у них плесневеет! – Его специально начиняют особым видом плесени, чтобы придать пикантность, темнота! – Митрофан, прищурившись, посмотрел на кусок, взвесил его на руке. – Странно, только вчера купил, а сегодня уже половина осталась… Опять, что ли, отец им бездомных собак кормил? – Он отрезал себе кусок, сунул в рот, медленно прожевал, ощутил послевкусие, причмокнул от удовольствия. – Тебе не предлагаю, все равно не оценишь. А вот оливками угостить могу. – Не надо, я их не очень… Мне б сальца. – Не-ту! – выкрикнул Митрофан по слогам, затем повторил по буквам. – Н-е-т-у! – Морозилку открой, – скомандовал Смирнов. – Зачем? – Сало именно там прячут. – Смотри! – Голушко рванул на себя дверцу морозильной камеры. – Видишь что? – Вижу. Шпик. – Леха осуждающе покачал головой, затем протянул руку к холодильнику, снял с верхней полки литровую банку, в которую был помещен шмат посыпанного красным перцем шпика. – Зажал, да? – Я не понимаю, откуда это взялось, – ошарашенно пробормотал Митрофан. – Наверное, папа купил… Он иногда ест. – Ну конечно, – полным неверия голосом проговорил Леха. – Именно так я и подумал… – Затем ткнул пальцем в пышущую паром кастрюлю. – Суп уже погрелся, выключай. Митрофан снял кастрюлю с огня, разлил щи по тарелкам, нарезал хлеб, сало, сыр, поставил все это на стол. – А водочки? – продолжал наглеть Леха. – Я б пропустил стопарь… – Я не пью, ты же знаешь… – Тебя послушать, так ты и сала не ешь. А в холодильнике есть и то, и другое. Дабы не ввязываться в очередной спор, Голушко снял с полки отцовскую бутылку водки, в которой оставалось как раз граммов сто, налил в стопку, пододвинул к Лехе. – Пей. |