Онлайн книга «Быстро вращается планета»
|
Младенец заплакал, но плач донесся не от ребенка на картинке, а из дома – настоящий плач, здоровый вопль новорожденного. На пороге появилась хозяйка Адамс. Лицо ее сияло. – У тебя племянник, Брендон, прехорошенький мальчик! И Зилле светится как солнышко. Вечером водворяется плач, а наутро приходит радость. – Сейчас день. – Не придирайся, парень. Беги скажи отцу. Быстро! – А когда я смогу увидеть Зилле и малыша? – После дедушки! Бегом! Когда хозяйка Адамс наконец удалилась, семейство Лаукай собралось вокруг молодой матери и ребенка. Зилле лежала на большой, изукрашенной резьбой кровати: Ричард Лаукай подарил эту кровать им с Ричи на свадьбу. Зилле держала свое новорожденное дитя в руках, и через дверной проем на них падал свет. Глаза малыша были закрыты; он шарил ручонками и то открывал, то закрывал ротик, словно пробовал на вкус эту странную новую стихию, воздух. – Да, пробуй и смотри, – прожурчала Зилле и нежно прикоснулась губами к темному пушку на голове ребенка. Ее медная кожа все еще была влажной от свершенных трудов и трудного дня. Вдалеке пророкотал гром. – Глаза какие? – шепотом спросил Брендон. – Синие. Хозяйка Адамс говорит, что цвет глаз часто меняется, но у Брана не поменяется. Дяди лучше тебя и придумать нельзя. Можно мы назовем малыша в твою честь? Брендон кивнул, зардевшись от радости, и осторожно потрогал пальцем щеку младенца. Ричард Лаукай открыл большую зачитанную Библию и прочитал вслух: – «Я радуюсь, что Господь услышал голос мой, моление мое; приклонил ко мне ухо Свое, и потому буду призывать Его во все дни мои. Объяли меня болезни смертные, муки адские постигли меня; я встретил тесноту и скорбь. Тогда призвал я имя Господне: Господи! Избавь душу мою. Милостив Господь и праведен, и милосерд Бог наш. Хранит Господь простодушных: я изнемог, и Он помог мне. Возвратись, душа моя, в покой твой, ибо Господь облагодетельствовал тебя. Ты избавил душу мою от смерти, очи мои от слез и ноги мои от преткновения. Буду ходить пред лицем Господним на земле живых» [3]. – Аминь, – отозвалась Зилле. Ричард Лаукай закрыл Библию: – Ты – моя возлюбленная дочь, Зилле. Когда Ричи избрал тебя в супруги, мы с его матерью сперва сомневались, как и твой народ. Но твоему отцу, Зилло, и мне пришло в голову, что в этом союзе сошлись две легенды. И время показало нам, что это было благословенной неизбежностью. – Спасибо, отец. – Зилле коснулась его мозолистой руки. – Хозяйке Адамс не понравилось, что я не плакала. Хозяйка Лаукай нежно пригладила блестящие черные волосы Зилле: – Она знает, что таков обычай твоего народа. «Язычники, свирепые язычники, – подумал Брендон. – Так на самом деле хозяйка Адамс думает о народе Зилле». Когда Бран отправился возиться с вечерними делами по хозяйству, из-за могучей сосны вынырнула тень. Маддок. Брендон радостно приветствовал его: – Как я рад тебя видеть! Отец собирался послать меня в индейское селение, когда я управлюсь с работой, но тебе я могу сказать сейчас: мальчик! У нее родился мальчик, и все хорошо! На лице Маддока – синие глаза смотрелись на нем так же поразительно, как и на лице Зилле, – промелькнула слабая улыбка. – Мой отец будет рад. Твоя семья позволит нам прийти ночью посмотреть на малыша? – Само собой! Взгляд Маддока затуманился. – Теперь это не само собой. – Для нас, Лаукаев, – само собой. Маддок, а как ты понял, что надо прийти? – Я виделся с Зилле вчера. Она сказала мне, что это будет сегодня. – А я тебя не видел. – Ты был не один. С Дейви Хиггинсом. – Но мы с тобой и с Дейви всегда играли вместе! Нас же было трое. – Больше нет. Дейву запретили покидать деревню и приходить к нам в селение. Боги вашего шамана не уважают наших богов. Брендон испустил тяжелый вздох, похожий на стон. – Пастор Мортмайн! Это не наши боги не уважают ваших богов. Это пастор Мортмайн их не уважает. Маддок кивнул: – А его сын ухаживает за сестрой Дейва. Брендон рассмеялся: – Хотел бы я увидеть лицо пастора Мортмайна, когда он услышит, что его называют шаманом! – Он плохой шаман, – сказал Маддок. – Он принесет зло. – Уже. Это он виноват, что Дейви не может видеться с тобой. Маддок внимательно взглянул в глаза Брендону: – Мой отец также послал меня предупредить тебя. – Предупредить? О чем? – У нас есть свои уши во внешнем мире. В городе ходит много разговоров про колдовство. Колдовство. Какое опасное слово! – А здесь – нет, – сказал Брендон. – Пока что. Но среди твоего народа пополз шепоток. – Какой? – быстро спросил Брендон. – Что моя сестра не плакала во время родов. – Они знают, что у индейцев такой обычай. – А еще это считают признаком ведьмы. Они говорят, что на улице, пока шли роды, вопила кошка и что это Зилле вложила свою боль в кошку. – Что за чушь! – Но в глазах Брендона появилось беспокойство. – Мой отец говорит, что вокруг много злых духов и они ожесточают сердца людей. Он говорит, что это страсть – видеть зло в безобидном. Брендон, друг мой и брат, позаботься о Зилле и малыше. – Мы с Зилле собирали травы для родов, – негромко сказал Брендон. – Зилле обучена всему, что нужно для хороших родов, и у нее дар к целительству. Но это тоже могут принять за магию. Черную магию. – Но это же не магия… – Нет. Это просто понимание целебных свойств растений и камней. Люди боятся знания, которым сами не владеют. Мой отец беспокоится о Зилле и о тебе. – Но все же знают, что мы боголюбивая семья! – запротестовал Брендон. – Не могут же они решить… – Именно потому они и захотят так думать, – сказал Маддок. – Мой отец сказал, что ты должен больше времени проводить с другими детьми поселения, смотреть и слушать. Лучше быть наготове. И я тоже буду внимателен. И, не попрощавшись, он исчез в лесу. Тем же вечером, позднее, когда большинство жителей деревни уже спали, из леса явились родичи Зилле. Они безмолвной вереницей подошли к дому сзади, как это раньше сделал Маддок. Они собрались вокруг Зилле и малыша. Их угощали особым травяным чаем хозяйки Лаукай, ароматным свежеиспеченным хлебом, золотистым сыром и сладким маслом. |