Онлайн книга «Чувство Магдалины»
|
– Надо поговорить… – Да, я слушаю. Только прости, соображаю плохо. У меня сегодня подруга умерла, мать Ленечки. – Да, я знаю. Я и хотел по этому поводу, собственно… То есть не совсем… Можно я помогу тебе, Маша? Я и похороны оплачу, и вообще… Для мальчика, для тебя. Трудно тебе будет… – Ты хочешь мне денег дать, что ли? – Ну да… – Не надо, Антон. Я не возьму. – Но почему, Маш? Почему? Хотя да, я тебя понимаю. Ты меня не простила, да? Я тебя предал, и ты меня не простила. Уехала, даже не сказала ничего… – А что я должна была тебе сказать? – Прости меня, Маш! – Хорошо. Я тебя простила. Все? Я могу идти? – А деньги возьмешь? – Нет. Я же сказала. – А от меня возьмешь? – раздался у них за спиной тихий голос Платона. Вздрогнули оба, обернулись. Платон стоял, улыбался виновато, и Маша тоже улыбнулась в ответ, потом спросила быстро: – Как там Вика, Платон? – С Викой все отлично, что ты! Недавно второй сын у нас родился… – Правда?! – искренне обрадовалась Маша. – Ой, как здорово! Молодцы! Поздравляю! Все у вас хорошо, значит? – Ну да… Нас тогда ситуация с расставанием изменила. Обоих изменила. Другие стали, многое о себе поняли. Теперь живем, будто на воду дуем. На молоке-то обжегшись. – Я рада за вас, Платон. Правда рада. Вике от меня привет передавай обязательно! Скажи, что я ее помню и люблю. А сейчас я пойду, ладно? Такой день был тяжелый, просто с ног валюсь… А завтра еще труднее будет. – Маш, и все-таки, относительно денег… – снова проговорил Антон. – Не отказывайся, пожалуйста, ты ведь не для себя возьмешь! Мы же от души помощь предлагаем! – Да, вы правы, наверное… – задумчиво произнесла Маша, глядя куда-то в сторону. – Это не для меня, да… – Так возьмешь? – Я подумаю, ладно? Сейчас не могу, голова совсем не соображает. Давайте завтра поговорим. Когда Маша ушла в дом, во двор вышел Лео, встал перед братьями, глядел на них исподлобья. – Все слышал, да? – тихо спросил Антон. Вместо ответа Лео поднял глаза к небу, постоял так минуту, потом спросил резко: – У нас выпить еще есть? – Не-а… – развел руки в стороны Платон. – Виски мы прикончили. Но я знаю, у деда сливянка есть. Убойная штука, между прочим. – Давай, тащи. Это даже хорошо, что убойная. Нам сейчас в самый раз. Вы по-другому не думаете, надеюсь? – Нет, не думаем… – эхом откликнулись Антон и Платон. * * * Утром Маша вышла во двор в черной косынке. Лео умывался у рукомойника, отфыркивался громко. – Ты чего холодной водой… Согреть же можно! – произнесла ему в спину Маша, и Лео обернулся, проговорил чуть хрипло: – Ничего… Холодной сейчас в самый раз. Вмиг похмелье снимет. – А, понятно… – кивнула головой Маша. – А дядя Ваня не встал еще? – Да все спят… – Ты передай ему, когда проснется, что я ушла. Чтобы он потом Ленечку накормил. – Да не сплю я… – обернулись они на голос деда Ивана, выглянувшего в окно летней кухни. – Иди, Машутка, не беспокойся, все сделаю. И накормлю парнишонку, и услежу, и спать положу. Иди… Чай, много сегодня хлопот будет, с похоронами-то… А может, позавтракать успеешь? – Спасибо, дядь Вань. Я не хочу. Побегу лучше… – Маш, я с тобой! – шагнул вслед за Машей Лео, на ходу натягивая футболку. – Зачем? – обернулась к нему Маша. – Я ж не на прогулку иду, мне надо похоронами заниматься, больше некому… – Тогда тем более, если некому! Я у тебя на подхвате буду! И вообще, в такой ситуации нельзя отказываться от предложенной помощи. Говорят, большой грех. – Да? Ну, ладно… Действительно, нельзя, наверное… Тогда пошли? – Пошли… Сначала шли молча, Маша думала о чем-то сосредоточенно. Лео коснулся ее плеча, спросил тихо: – Ты обижаешься на меня, да? – А ты на меня? – Маша резко вскинула голову. – Не знаю… Уже не знаю, – с трудом проговорил Лео. – Поначалу очень больно было, да. Я вообще старался о тебе не думать, не вспоминать. И с братьями не общался, почти разорвал отношения. Не мог я с ними общаться, сама понимаешь. Очень уж больно было. Да и кто бы поступил по-другому в этой ситуации? – Прости, Лео. Так получилось. Прости. Я понимаю, что ситуация и впрямь выглядела тогда необъяснимой. Но сейчас-то… Сейчас уже незачем все ворошить. – Может, мы все-таки поговорим, Маш? – попытался остановить Машу Лео. – А есть о чем? – Да, есть. – А зачем? – Так надо, Маш. Мне надо. – Ладно, поговорим. Только давай потом, сейчас не время, сам понимаешь, – с этими словами Маша зашагала еще быстрее. Весь день они занимались похоронами, бегали из одной конторы в другую. Домой вернулись только к вечеру, сильно усталые. Дед Иван встретил их во дворе, покачал головой: – Намаялись? Я сейчас картошки с мясом погрею. Голодные, наверное? – Да, дядь Вань, спасибо, – без сил опустилась на скамью под навесом Маша. – А Ленечка где? Что-то его не видно… – Так Антон с Платоном купаться ушли и его с собой прихватили. Они вообще с ним возятся весь день. В магазин сходили, всякого добра игрушечного накупили, Ленька доволен страшно. Он ведь того… Еще не понял про мать-то. Я ему ничего не сказал. И мужикам не велел. Успеет еще, узнает. Дед Иван ушел хлопотать с ужином, а Маша, глянув на Лео, произнесла тихо: – Спасибо тебе. И впрямь, я бы одна вряд ли так быстро все решила. Завтра уже хоронить будем. – Да ну, о чем ты… – отмахнулся Лео, поморщившись. – Завтра разбудишь меня, ладно? – Да отдыхай, что ты! Теперь я уже точно одна справлюсь! – Нет, Маш. Я с тобой завтра пойду. – Ну как хочешь, – тихо сказала Маша. – Спасибо тебе… * * * На следующий день, завершив скорбную процедуру немноголюдными поминками в местной столовке, Маша и Лео возвращались домой. Подошли к перекрестку, и Лео махнул рукой в сторону переулка, ведущего к морю: – Может, пойдем, на берегу посидим, ветром подышим? – Так темно уже… – пожала плечами Маша. – А ты боишься темноты? – Нет, но… – Тогда идем! – Что ж, идем… Они прошли по дороге через камыши, пересекли трассу, вышли к морю. Маша скинула босоножки, ступила босыми ногами на песок. |