Онлайн книга «Садовник (сборник)»
|
– Раджа! – крикнул Колька, и слон подхватил его вновь и поставил на землю рядом со львом. Лев открыл пасть, и Колька сунул в нее голову. Это тоже доставляло ему удовольствие, потому что он там, в львиной пасти, среди зубов, улыбался. Видимо, там было тепло – шапку-то свою Колька отдал обезьяне. Действительно, почему-то никому не было страшно, даже баба Шура внешне оставалась спокойной, лишь только пообещала: – Вот только вытащишь ее оттуда, я тебе ее и оторву. Колька выбрался наружу, потрепал по гриве льва и поделился: – Вот видите, какие они? Они все такие! Это лев. Его зовут Лев. – Как Льва Толстого, – понимающе кивнул Сталин. – Это зебры: Зита и Гита, – продолжил знакомство Колька. – Медведь Топтыгин Михаил Потапыч, страус Петя, обезьянка Чита… – Полностью, видимо, Кончита? – высказал предположение старшина Зароков. – Кенгуру – Матильда. А это – волк… – Волк! – ахнули малоивановцы и разом отшатнулись, отпрянули. – У него имя на ошейнике написано, я его никак не запомню, – объяснил Колька. – И удав отсюда? – крикнула Змея Забродина. Колька кивнул. – Удава зовут Удача. – И попугай из этой из компании? – поинтересовался Полковник. – Из этой, из какой же еще… Только я забыл, как его зовут, как-то не по-нашему. – Густав, – бледнея, подсказал Полковник. – Ага, – кивнул Колька. – Попугай Густав. – А горного орла нет? – задал важный для себя вопрос Сталин. – Орла нет, но есть горный козел, зовут Троцкий, – охотно ответил Колька и развел руками. – Ну, вот… А, есть еще Манюня, это свинка такая, бородавочник. Ей ничего не надо, ее и кормить не надо, ей надо только дорогу уступать. Если не успеешь… Внезапно что-то стремительное, практически невидимое налетело и исчезло, а сбитый с ног Колька перекувырнулся через голову, но тут же встал и, отряхивая пальто, смущенно объяснил: – Не успел… Колька замер и еще раз внимательно посмотрел в человеческие глаза. Взрослые же старались не смотреть больше ни на Кольку, ни на зверей. – Ну что же, спасибо, малыш, за интересную экскурсию, – поблагодарила Забродина и обратилась озабоченно к односельчанам: – Ну что, товарищи, по машинам? Колька посмотрел на стоящих рядом зверей и прошептал: – Они не как люди… Они лучше людей. И вдруг, можно сказать, в одно мгновение стало темно, почти как ночью, сверкнула молния, и сразу же бабахнул гром, да так, что все инстинктивно присели, и люди, и звери. С черного неба повалили и понеслись, поддуваемые ветром, крупные снежинки первого снега. Один только Павлуша не испугался грозы. Глядя в небо, он взмахнул сжатой в кулак рукой и скомандовал: – Давай! И небо послушно отозвалось. И вдруг что-то случилось… Точнее – случилось то, что должно было случиться, но оттягивалось. Председатель сделал ладони рупором и трубно прокричал: – Спасаем животных! Первой призыв к собственному спасению услышала Чита, по версии Зарокова – Кончита. В три прыжка она оказалась в коляске милицейского мотоцикла, поверх Колькиной шапки натянула зароковский шлем и, укрывшись под самое горло брезентом, нетерпеливо поглядела на потрясенного старшину. Малоивановский зверо-человеческий поезд выглядел следующим образом. Три сцепленных фургона с животными тащил на мотоцикле Зароков. Сзади их толкал трактором Мякиш, а с боков облепили люди. Чуть отставая, шел Данилов. Он нес на руках кого-то большого, лохматого, непонятного. Когда Председатель спросил Кольку, кто это, тот удивленно пожал плечами, он тоже впервые видел этого зверя. Медленно, но поезд двигался – с каждым метром ближе к Малым Иванам, ближе к спасительному теплу. Дойти до тепла – эта нехитрая мысль объединяла сейчас малоивановцев. Ветер бил в лицо, снег залеплял глаза, и они шли-шли… Павлуша шагал первым, указывая всем остальным правильный путь. Как же он был красив! – Даешь! – яростно закричал Павлуша. Красная от натуги Змея Забродина взглянула на него благодарно и подхватила: – Даешь! Добравшись до родного села, малоивановцы разбились на две группы. Первую составили люди, склонные по жизни к труду физическому, – они спешно стали готовить к приему зверей брошенный колхозный коровник; во второй оказались рожденные для интеллектуальной деятельности. В малоивановский мозговой центр вошли: Павлуша, Змея Забродина и Виктор Николаевич Сорокин. Расположившись в крохотной комнатке почты, они настойчиво выходили на связь с миром. Технические функции осуществляла Тося-почтальонка. Она сидела на телефоне и кричала не своим, высоким и противным голосом: – Але, Семиреченск! Але, Семиреченск! – Вы, Тося, неправильно вызываете, – остановил ее Павлуша и, взяв трубку, показал, как это надо делать правильно: – Семиреченск, я – Малые Иваны, Семиреченск, я – Малые Иваны. – Он говорил негромко, устало и трагически. – Семиреченск… – Тося смутилась, – мы – Малые Иваны. – Она старательно пыталась подражать, но получалось плохо. – Павел Иванович, текст готов, – доложила Змея Забродина. После недавнего «Даешь!» она полностью признала в Павлуше лидера. А как она преобразилась… Ну, красная косынка – понятно, в клубе было полно кумача, но вот где она взяла потертую кожаную тужурку? – Читайте, – попросил Павлуша и, прикрыв глаза, приготовился слушать. Сидящий в углу Виктор Николаевич горько усмехнулся, наблюдая эту до боли знакомую картину. Собственно, Сорокин не участвовал в мозговом штурме, у него была другая роль, а может быть, даже миссия – молча наблюдать и горько усмехаться. – «Просим немедленно эвакуировать из местоположения дер. Малые Иваны диких животных в количестве: удав – 1 шт., слон – 1 шт., козел горный – 1 шт., страус – 1 шт., лев – 1 шт., зебра – 2 шт., кенгуру – 1 шт., попугай говорящий – 1 шт., волк – 1 шт., неизвестное животное – 1 шт. Жители дер. Малые Иваны». – Хорошо, – одобрил текст Павлуша. – Только вместо «просим» напишите «требуем». – Хорошо, – кивнула Змея Каллистратовна и немедленно внесла поправку. – Не могу больше! – воскликнула Тося, чуть не плача. – Я лучше коровник пойду чистить вместе со всеми! – Только без нытья! – воскликнул Павлуша, вырвал у Тоси трубку, положил на аппарат и посмотрел на телефон так, что тот немедленно и пронзительно зазвонил. Потрясенная Тося зажала ладонью рот. – Понятно? – спросил Павлуша с интонацией превосходства и снял трубку. |