Книга Страна Лавкрафта, страница 74 – Мэтт Рафф

– Работаю. Два года назад вел дело по интеграции в наших школах. Кларк, мой сосед, решил устроить так, чтобы все знали, куда швырять камни… – Он опустил кочергу. – Прошу прощения. Когда к дому подъезжает незнакомый автомобиль, ничего хорошего это не сулит.

– Не извиняйтесь, – сказал Монтроуз, выглядывая с водительского места.

– Не желаете зайти на чашечку кофе?

– Да, сэр. Почтем за честь.

* * *

Они пили кофе в гостиной у Дэвида Лэндсдауна. Передавая сливки и сахар, хозяин рассказал, что его жена, Джудит, уехала на службу в Маунт-Вернон, в полутора часах езды отсюда.

– Когда начался процесс, местный пастор попросил нас больше не приходить по воскресеньям. Боялся, что кто-нибудь захочет меня застрелить, промахнется и отправит к Господу его. Год мы сидели дома, потом Джуди нашла новый приход. А я как-то отвык.

– Не думаете переехать? – спросил Аттикус.

– Каждый раз, когда меняю стекла. Но я упрямый. Будь Джуди здесь, она бы вам рассказала. – Лэндсдаун сел в кресло у камина; кочерга вернулась на свое место. – Итак, вы ищете Генри Нэрроу… Ваш старый приятель?

– Нет, сэр, – ответил Монтроуз. – Мы не знакомы. Нам нужно встретиться с ним, приобрести у него кое-какие книги.

– Ясно. Надеюсь, вы не издалека. Дело в том, что Генри Нэрроу мертв, и уже довольно давно. Его вместе с семьей убили в тысяча девятьсот сорок пятом, почти сразу после войны.

– Убили? В этом доме? – спросил Аттикус.

– Нет, они тут и не жили. Дом двести тринадцать по Элмстрит, который вам нужен, в другой части города, у кладбища. А вы сейчас на западной Элм-стрит. Приезжие постоянно путают. Кстати, именно так я и познакомился с Генри Нэрроу. Он приехал по объявлению, искал дом вдовы Мецгер и, естественно, попал сюда.

С ним были женщина и мальчуган. Его он представил как сына, Генри-младшего, а женщину, Перл, назвал няней. Она была негритянка, довольно светлая, а мальчик еще светлее и рядом с отцом вполне мог сойти за белого. Однако он унаследовал черты от обоих родителей, и, когда они стояли все вместе, было ясно, что Генри с Перл муж и жена, даже если и не расписаны.

Лезть в их дела я не собирался, но он показался мне приличным человеком, к тому же семейный. Поэтому, пока Джуди насыпала печенье для Генри-младшего, я отвел отца в сторону и рассказал, что, хотя у нас в штате нет декретов против метисации, в Эйкене смешанные семьи не очень привечают. Еще я сказал, что он имеет право жить где хочет, и если ему непременно нужен дом в этом городе, то я готов помочь в поисках. Соседний дом, где сейчас живет Кларк, как раз должны были выставить на продажу. Думаю, я бы вполне мог договориться с тогдашним соседом, чтобы он продал его Нэрроу. А вот дом вдовы Мецгер… В той части города не просто негостеприимно, а опасно. Там поблизости жили мэр и шеф полиции, оба закоренелые демократы, из тех, что в старые времена по ночам наряжались в белые простыни.

– И что по этому поводу сказал Нэрроу? – спросил Монтроуз.

– Поблагодарил за предупреждение. Знаете, как обычно говорят, когда не намерены прислушиваться. Сказал, что они живут замкнуто, и если соседи не захотят общаться, ничего страшного.

– Мистер Нэрроу, – говорю я ему. – Возможно, вы меня недопоняли: одним бойкотом вы не отделаетесь.

Он убеждал меня, что уже имел дело с подобными людьми, более того, вырос среди них. А затем задал странный вопрос: не изучает ли кто-нибудь из тех людей, кем я его пугаю, философию или что-то в этом роде.

– Нет, – говорю. – В том-то и проблема: они вообще ничего не изучают, тем более философию.

– Тогда все в порядке, – сказал он. – Мы не будем мешать им, а они нам.

Я понял, что спорить бесполезно. Впрочем, думаю, ладно: как только наследники вдовы Мецгер увидят семейство Нэрроу, то немедленно отменят сделку. Но я ошибся. Хоть машина, да и он сам, выглядели непрезентабельно, Генри Нэрроу был при деньгах. Потом мне рассказали, что он приобрел дом за наличные, а риелтор Фрэнк Баррингтон получил со сделки какую-то баснословную комиссию. Ближайшие наследники вдовы, как выяснилось, жили аж в Блумингтоне, так что им было совершенно все равно, что скажут соседи.

Заселились они, кажется, в июле, а уже в августе случился пожар. Это произошло на той же неделе, когда капитулировали японцы, поэтому сообщение затерялось в газетах. Так, кратко написали: мол, Нэрроу забыл поставить ширму перед камином, уголек выскочил и запалил ковер. Вся семья оказалась запертой в спальне на втором этаже и, предположительно, угорела. Непонятно было только одно: зачем жаркой летней ночью Нэрроу понадобился камин.

Неделю спустя я разговаривал со своим другом, Льюисом Питерсом – он служит секретарем в судебно-медицинском морге. Спрашиваю, известно ли ему что-то, что не попало в газету. Он сначала говорить не хотел и все же в итоге признался, что на следующее утро после пожара, когда он заезжал в офис за какими-то бумагами, то увидел тело Генри Нэрроу: закопченное и с пулевым отверстием в виске.

– Если это так, – сказал я ему, – то нужно непременно сообщить.

– Кому? – спросил он. – К тому же улик не осталось. Тела кремировали.

– Думаете, все устроили мэр с шефом полиции? – спросил Монтроуз.

– Уверен. Доказать, естественно, не могу. Впрочем, жизнь в итоге восстановила справедливость.

Дом сильно пострадал, но выстоял. Поскольку родственников Нэрроу отыскать не удалось, мэр устроил так, что дом перевели в муниципальную собственность, а потом выставили на торги. Про объявления как-то не позаботились, поэтому покупатель нашелся только один – зять шефа полиции. В итоге он приобрел дом буквально за бесценок.

Втроем они – зять, шеф полиции и мэр – отправились обмывать покупку в ресторан в Каире. Выпили много, назад в Эйкен ехали уже в час ночи. За рулем был зять. Он въехал на Элм-стрит и на большой скорости впилился в дерево прямо перед домом Нэрроу. Машина загорелась, все трое погибли.

После того как их похоронили, прошел слух, что виноват в аварии не пьяный водитель. На самом деле он резко свернул в сторону, чтобы не сбить мальчика и негритянку, выскочивших на дорогу перед ними. Понятия не имею, откуда эта история, потому что свидетелей у аварии не было, тем не менее… Вскоре многие стали утверждать, будто тоже видели мальчика и негритянку.

– А вы сами верите в это? – спросил Аттикус.

Лэндсдаун помотал головой.

– Думаю, это проявление нечистой совести. Однако слухи возымели благотворное воздействие. Часть жителей Элм-стрит решила, что этот район им не подходит, а самые неприятные личности и вовсе уехали из Эйкена. Вот бы еще дружков своих прихватили. Впрочем, наш нынешний мэр – республиканец, так что в будущее я смотрю с оптимизмом.

– А что стало в итоге с домом Нэрроу? Снесли? – спросил Монтроуз.

– Там одни развалины. После пожара их не трогали, – сказал Лэндсдаун. – Насчет привидений не знаю, но все самое ценное, думаю, давно уже растащили.