Онлайн книга «Сука»
|
Котов не удостоил его ответом. – А ты, Гайда, скажи лучше, откуда такой отважный воин? Конспекты у него, ты глянь. Ученый, бля, – хищно развеселился Сотник. – Династия, бля… – невесело отозвался тот. Было слышно, как он раз за разом сплевывает в песок. – А, ну-ну. – Ну, дурачье, пожалеете, – глухо продолжал пострадавший. – Ушаков – тот был не дурак, не вам чета. И то мы под его чутким руководством вот уже сутки ползаем в собственном дерьме, да «двухсотых» полсостава. Гайдук не рисковал. Он огрызался из укрытия, из-за поваленного бетонного блока. Котов поднялся, будто ничего не слышал. Отряхнул бушлат. – Короче, братва, слушай сюда. Нам надо языка. Шучу. В смысле, куда сунуться – ни хуя не ясно, так что будем ловить волну. Сотэ, готовься, расчехляй свою кукушку. Пока что так. Ходу, граждане. По западному склону на высоту. Гайда, вылазь. Держись поближе к массам. Ушаков сказал – Шапинский главный. Давай, Шапка, поднимай народ. Двигай ноги, пока темно. Ребята поднялись. Я намеренно отстала. Сказать сразу не хватало духу, но и смолчать не подобало. – Бойко. Проблемы? – спросил Котов. – Да. Котов остановился. – Ну? Я собралась. От этого голос мой прозвучал придавленно и дурковато, как для анекдота. – Ты, Кот, сильнее всех. Но если ты еще кого-то тронешь, я отвечу. Сотник заржал, но вскоре с усилием сдержался и затих. Остальные, как статисты, вросли в пейзаж на фоне. Где-то бухнул снаряд. – Все? – гнусаво спросил Котов. – Нет. Ведет один. Ты, раз никто не против. Тебе и отвечать. – В смысле? – Сейчас все равно. А как покатит заварушка, я буду слушать тебя, а не Шапинского или кого-то. Взялся сейчас – срулить не выйдет. – Все? – повторил Котов и через секунду бросил остальным: – Вперед. Он обошел меня не глядя и двинулся первым. Такой поворот меня немало удивил. А вот и я, изумленный свидетель чуда лояльности! Понятно, что, подняв свой голос, я одна из всех ничем не рисковала. Проверено: половой иммунитет. Но в человечьей войне авторитетов лились и льются реки крови. Сомнений не было, что Котов не сможет не задвинуть меня на место. Но, видно, не теперь. Спросил вдруг: – Кот? – Что? – не поняла я. – Ты сказала мне «Кот». – Да? Не помню. Видать, со зла оговорилась. – Последний раз меня так называли в третьем классе. Чувак помнил об этой своей ошибке до института, но тут наши пути разошлись… – Беру назад. Только в обществе Шапки, Сотэ и Довги Кот, по-моему, как раз логично. Нет? – Настаиваешь? – усмехнулся он беззлобно. – А ты? – А я – что? В светской беседе соображала я отнюдь не блестяще. – Ну, кликуха у тебя была? – А. Ну да. Я Шавка. – Чего? – Шавка, Шавка. Дворняга, в смысле. – Почему? – Долго рассказывать. – Дети – звери. Тебе не идет. Я не сдержала смешок. – Мне нормально. Обращайся. Он офигел бы, узнав, насколько кличка «идет» мне. Тропа полого взбиралась наверх, удобная настолько, что местами пропускала двоих плечом к плечу. Гайдук поодаль шел последним. Западный «борт» балки и верно оказался выше восточного. С небольшого плато открывался широкий обзор, на грунте еще читались размытые дождями колеи колес наших гаубиц. Их трассы давали петлю и стягивались к рыхлой песчаной грунтовке, змеиным хвостом охватывавшей наш пригорок. – А ушли не так чтоб давно… – заметил Сотник, достав рацию. – Да ладно. Следы-то мытые, – возразил Довгань, нагнувшись к самой колее. – Давненько были. Дня три-четыре. Скоренько собирались, вон развертались, чуть орудие не положили. Он показал на крутую взрытую дугу с высоким краем много глубже парной. – Хорош болтать, – встрял Котов. – Валяй, Сотэ. Врубай кукушку. Только бы срослось! Чего там нам советуют команданте? – Блокпост? – Да на хрена. Давай передовой командный. – Два нуля шесть… Прием! Два нуля шесть, я Уганда двадцать три двенадцать, как слышите меня? – Я два нуля шестой. Вас слышу… Я подскочила от неожиданности, прочие изумленно вытянули шеи. Голос прозвучал так чисто и отчетливо, будто говоривший стоял среди нас. Сотник замер, боясь спугнуть удачу. Шапинский исподволь перекрестился. Взводный громко сглотнул и от неожиданности не проронил ни слова. Пауза затянулась. – Два нуля шесть на связи. Ну? Что там у вас? Сотник очнулся раньше остальных: – Я Уганда двадцать три двенадцать. Нахожусь на высоте триста пятнадцать и восемь в окрестностях села Песково. Имею потери личного состава. Прошу соединить с начштаба ПКП… – И хрена ж ты там, Уганда ебаная, делаешь? В Пескове? Лицо Сотника вытянулось. – Вас не понял… – Я говорю, что ты там по кустам шаришься, когда твои браты в крови погибают за Родину? В Пескове пусто, тишь, да мухи не кусают. Чего, соколики? По погребам решили отсидеться?! Котов вырвал рацию из рук Сотника так, что того мотнуло. – Слышь-ка, дядя, где ты там. Тебе говорят: взвод двадцать три двенадцать в Песково. Имеем приказ начроты Крушинина пополнить расчет огневой батареи. Батареи здесь нет! Где – неизвестно. У нас потери. Попали под артобстрел. Шесть «двухсотых», включая командира. Хрена, блядь, тебе там не ясно? – «Потери», блядь, они считают. Тут война, блядь! Под трибунал мечтаете? Пойдете! Всем составом! Я подполковник Головко, приказываю немедленно вернуться в расположение части. – Куда?! – Да вы что там, с ума на хуй посходили? Иди воюй, блядь, или скоро твоя баба станет вдовой дезертира. Конец. Рация умерла. – Я не понял. Кто из нас кого не понял? – сплюнув спичку, негромко уточнил Сотник. – Ну, дядя! – прошипел Котов мимо. – Родной ты мой подполковник Головко. Да я ж тя, гада, найду. И скоро, бля… Желваки на скулах его побелели. – Что теперь-то? – Блокпост давай. М-мать… – Мимо. Тишина. – Ладно. На хуя нам блокпост… Там теперь, видно, эти суки сепара рулят. Давай штаб операции… Впустую. Там тоже никто не ответил. – И че? Этого старого хрена подполковника взад. Давай, ПКП повторить. |