Онлайн книга «Затворник с Примроуз-лейн»
|
После беспощадной атаки Сайненбергера судья объявил короткий перерыв, позволив Дэвиду собраться с силами. Присяжные не глядели на него, выходя из зала. – Мы готовились к этому. Обсудили все и так и эдак. Вы знали, как отбивать его вопросы. Что произошло? – Надоело выкручиваться. Если мы просто объясним все как есть, присяжные увидят, что я ничего не скрываю. – Присяжные думают, что вы псих. На их месте и я бы так думал. Все ваши показания… – Руссо поднял кулаки и разжал их. – Пропали! Пшик – и нету! – Есть другие свидетели, которые… – Дело в вас, Дэвид! – сказал Руссо. – В вас все дело. Помните это, когда мы проиграем. Помощник прокурора вылетел из комнаты. Дэвид посидел там минуту, обессиленный, раздавленный, злой. Порылся в себе, пытаясь понять, совершил ли он ошибку. Но глубоко внутри душа была спокойна. Он не сможет жить дальше, не сказав всей правды, даже если проиграет дело. В перерыве Дэвид вышел в коридор. Перерыв был короткий, Элизабет и отец оставались в зале. А Синди Ноттингем не осталась. – Наконец-то мы уединились, – кокетливо произнесла она. – Мне нечего тебе сказать, Синди. – Если прессу не кормить, она съест тебя самого, ты знаешь. – Тогда вперед, съешь меня, Синди. – Мило. – Что бы ты сделала на моем месте? – спросил он. Она знала, о чем он. – Я бы на твоем месте пришла ко мне. – У меня такого выбора не было. Энди… * * * …Подошел к столу Дэвида. Было уже восемь вечера, и за окнами светился и пульсировал округ Уэйрхаус, последний в Кливленде островок социального равенства. Бо́льшую часть дня Энди проспал в попытках избавиться от донимавшей его мигрени. В этот час все сотрудники уже ушли домой. – Что читаешь, Дэйви? – спросил Энди. Дэвид показал несколько страниц рукописи, распечатанной с двойным интервалом. – Очерк Синди, – сказал он. – Я взял его из общей папки. Люблю читать первую полосу до того, как номер поступит в продажу. – Хорошая привычка, – сказал Энди. – Бывало, сам это делал. Ну и что думаешь? – Годится. Она отобразила все хитросплетения этой семейной истории, не напрягая читателя юридическими подробностями. – Это уже третий вариант. Ты бы видел предыдущие – правил нещадно. – Ну, ведь все получилось. Особенно то, как она использует прием с рассказом от имени служанки. – Тебе понравилось? Дэвид кивнул, но от Энди не ускользнуло, что он чего-то недоговаривает. – Что? – Нет, ничего. Мне понравилось. – Мне-то не заливай. – Я не заливаю. – Тогда что? – Ничего. Я просто предложил Синди способ выбраться из ямы, куда она себя закопала. Сказал, что, если б у нее был сторонний наблюдатель, это бы лучше читалось. Выражение лица Энди не изменилось, но редактор начал бледнеть – и наконец завопил: – Гребаная сука! Дэвид был так поражен, что подскочил на месте: – В чем дело? – Ты сказал ей найти служанку и сделать ее рассказчиком? – Ну да. – И она взяла и сразу нашла служанку, с которой до того никогда не общалась, прямо вот так? Дэвид начал понимать, к чему он клонит. – Я не этому ее учил. – Знаю, – сказал Энди, уже тыкая в кнопки на своем мобильном. – Синди? Синди, где твои заметки по этому материалу о семье? Энди повернулся к ее столу, уменьшенной копии мусорной свалки. – Где? – заорал он. Он пошарил под свитером. Швырнул пустую бутылку из-под чая со льдом в перегородку – так, что та оставила на пластике вмятину. И наконец выудил откуда-то кипу бумаг. – Где твое интервью со служанкой? Пауза. – Почему оно у тебя дома, если все остальное здесь? Долгая пауза. – Не ври мне, Синди, твою мать, после всего, что я для тебя сделал. Пауза. – Ты мне только скажи… сама знаешь что… ты, мать твою, знаешь, о чем я… Скажи мне, Синди. Пауза. – Мне что, зарубить очерк, который уже стоит в завтрашнем номере? Пауза. – Господи, в бога душу мать! Чтоб тебя! Ты, сука безмозглая! Ты вообще понимаешь? Ты хоть какое-то представление имеешь, что бы из-за этого было? Тебе повезло, что Дэвид это отследил. Нам повезло. Чтоб глаза мои больше тебя не видели, а то я за себя не отвечаю. Пошли кого-нибудь за своими вещами. У тебя один день, иначе все сам выброшу. Да, ты уволена на хер! Разговор закончился. Энди стоял в дверях и дышал, как боксер, повисший на канатах. Он посмотрел на Дэвида. – Молодца, парень, – сказал он. – У нас дырка в номере. Напиши мне чего-нибудь симпатичное. И прежде чем Дэвид успел ответить, что ничего готового у него нет, что он опять отвлекся на Брюна, Энди исчез в своем кабинете и запер дверь. * * * Сеансы у Афины дважды в неделю помогли Дэвиду. А двухдневная «передышка» в Гленнс, в палате для самоубийц, напугала его достаточно, чтобы появились силы бороться с симптомами ПТС – учреждение для почти, но не совсем съехавших с катушек граждан располагалось в викторианском особняке, и воняло там засохшей блевотиной и хлоркой. Однако голос Брюна не смолк окончательно. Дэвид быстро понял, что чем больше он нервничает, тем больше его мозг становится уязвим для Брюнова вторжения – или, так сказать, «приступа», когда подсознание Дэвида принимается вещать голосом Брюна и пытается разнести сознание к чертям. Он так и не решил, какое объяснение правдоподобней. А пока убедил своего врача не давать ему таблеток. Правда, она угрожала снова упрятать его в психушку при первых же признаках маниакального состояния или депрессии, а тогда ему точно придется сидеть на лекарствах. А теперь на него вновь накатило. Первое, что он сделал, – позвонил Элизабет, но она не отвечала. Что странно в такой поздний час. Не говорила ли она, что задержится после работы, чтобы помочь со школьным мюзиклом? Не уверен. Из-за него уволили Синди. Нехорошо, даже если он разоблачил ее хитроумную подделку. Теперь Энди хочет, чтобы он заткнул дыру в газете, возникшую в результате этого ЧП. Он прошерстил местные ежедневные газеты в поисках подходящей темы. Ничего. Сейчас слишком поздно, чтобы обзванивать тех немногочисленных информаторов, которыми он обзавелся за девять месяцев работы в «Индепендент». Думал позвонить Фрэнки, но тот совсем недавно сдал материал в пять тысяч слов для первой полосы предыдущего номера – о подставной компании, снимающей сливки с контракта с аэропортом. |