Онлайн книга «Ночи живых мертвецов»
|
– Я услышал ужасный шум по соседству, поэтому побежал посмотреть, что происходит, и клянусь Богом, что там был человек, он грыз Эдну! – Что вы подразумеваете под словом «грыз», мистер Поузи? – То, что я сказал! Он ел руку Эдны! Свидетели с других мест происшествий дали похожие показания. Шеф городской полиции Батлера, Брэндон Пэйнтер, сказал следующее: – Я категорически отметаю все эти дикие истории о людях, пожирающих других людей. Подобные разговоры сеют панику и никак не помогут достойным людям из подчиненных мне сил полиции раскрыть эти ужасающие преступления. За тридцать лет моей работы мы ни разу не сталкивались ни с чем подобным. Поэтому раскрытие этих преступлений будет трудным делом и без участия всяких распространяющих слухи паникеров. – Несмотря на уверенность шефа Пэйнтера, эти показания далеки от того, чтобы быть чушью. Я поговорил с сотрудником офиса окружного коронера, который согласился встретиться со мной только на условиях анонимности, и он уверил меня, что нападения на этих несчастных людей не могло совершить ни одно из известных нам животных – ни один из тех зверей, которых когда-либо видели на территории этого штата. Местные зоопарки также не сообщали о сбежавших питомцах. Харви Линкольн, специально для «ВИК-ТВ Ньюс». Когда Харви направлялся в конференц-зал «ВИК-ТВ» на утреннюю планерку новостной группы, то столкнулся с Линдой Кэмин, чьи высокие каблуки клацнули по линолеуму, когда она преградила ему дорогу. – Ты гнида, ты знаешь об этом? Харви улыбнулся. – Я репортер, Линда, мы все – те еще гниды. Тебя, как и меня, тоже можно укокошить только с помощью баллончика «Рейда» [69]. – Это был мой источник в офисе коронера! Я рассказала тебе о нем по секрету – я сама хотела его использовать! – О, неужели? И когда же это должно было случиться, до или после интервью с главой школьного совета? Или репортажа о швейном кружке? Или после того, как ты одарила бы нас очередным куском дерьма о родительском комитете? Линда поджала губы. – Я такой же репортер, как и ты. И вполне могла получить такое же репортерское задание – видит бог, оно могло достаться любому. Это нечестно – красть мой источник информации! – А когда жизнь была справедлива? И разве нам не нужно спешить на планерку? – Я скажу вам кое-что, мистер, абсолютно безвозмездно – впредь любую нашу беседу я буду записывать на диктофон. И если ты снова выкинешь что-то подобное, то я всем расскажу, какая у тебя настоящая фамилия. Харви нервно сглотнул. – Увидим, – и с этими словами она прошла в конференц-зал. Лицо Харви неожиданно вспотело, а очки стали соскальзывать с носа. Вернув их на место, он сделал глубокий вдох и шагнул в комнату. Метнув колючий взгляд в сторону Линды, он нашел себе место между новостным и техническим директорами. Он ненавидел сидеть рядом с другими репортерами, особенно теперь. Настоящая фамилия Линды была Камински, но у нее не было никаких проблем с людьми, осведомленных о ее польском происхождении. Она просто предпочитала «Кэмин» для работы на камеру, поскольку иногда люди с трудом выговаривали ее настоящую фамилию. А вот Харви Липшиц тщательно хранил свою в тайне. В комнату вошел Джек и произнес: – Отлично, мальчишки и девчонки! У нас тут нарисовалась абсолютно новая тема. Босс сел, и шум в комнате тут же стих. – Мы только что получили заслуживающие доверия отчеты с Северного кладбища, кладбища Гринлаун, Королевского кладбища, а также с кладбищ Киттанинг и Вест-Вайв о мертвецах, восстающих из могил. Тишина взорвалась смехом. – Ну, да, конечно. – Вы морочите нам голову, правда? – Да ладно, Джек, первое апреля еще не наступило, не… – Я серьезно! Харви вздрогнул. Он работал на «ВИК-ТВ» почти десять лет, и ни разу до этого не слышал, чтобы Джек повышал голос. – Слушайте меня, мальчишки и девчонки, потому что мы часто будем говорить об этом следующие несколько дней. Это не стая вырвавшихся на свободу животных и не серийный маньяк. Это ожившие мертвецы. – Ты серьезно, Джек? – спросил один из репортеров. – А что, похоже, что я шучу? – Нет, похоже на то, что тебя прямо сейчас может стошнить, поэтому я беспокоюсь. – Так и должно быть, – Джек повернулся к Харви: – Твой источник в офисе коронера – есть ли шанс получить его официальное заявление теперь, когда все выходит наружу? – Может быть, – ответил Харви, нервно поглядывая на Линду. – Я посмотрю, что можно сделать. – Хорошо. Мы получили инструкции от губернатора о том, что любой умерший должен быть немедленно кремирован. Харви был поражен. – Правда? – Да, правда. Этого требует здравый смысл. – Ну, да, но… я имею в виду, как насчет евреев? Джек посмотрел на него с отсутствующим выражением. – А что с ними? – Ну, кремация идет вразрез с требованиями их религии. – Как скажешь, – сказал Джек, пожав плечами. – В их религии сам черт ногу сломит. Харви поморщился. Вот почему он порицал людей за «богохульство». Поддержание христианской «маскировки» позволило ему устроиться на работу. – Окей, – начал Джек. – Теперь перейдем к заданиям… Когда планерка закончилась, Харви пулей вылетел наружу и направился к своему столу, надеясь избежать встречи с Линдой. Мария помахала ему рукой, когда он шел к своему месту: – Харви, у тебя звонок на четвертой линии. – Спасибо, куколка. Он сел за стол, откинувшись на спинку деревянного стула так, что тот заскрипел, взял телефонную трубку и нажал мигающую кнопку с номером «4»: – Харви Линкольн. – Прошу прощения, я думал, что звоню Харви Липшицу. Это его отец. Он мгновенно выпрямился, поскольку уже сам голос отца заставлял его принять правильную осанку. – Это я, пап. Как дела? – Все еще готов умереть всякий раз, когда слышу, как ты называешь себя этим именем. Понизив голос так, чтобы его не услышали в офисе, Харви ответил: – Пап, я же говорил тебе, что евреев не берут в репортеры. Они никогда не нанимают евреев, чьи имена звучат как ругательство. – Не неси чепухи. Я знаю, это из-за того, что ты стыдишься своей национальности. Зачем признавать, что твоим родителям удалось бежать из Польши до прихода нацистов? Зачем кому-то знать, что я сражался за нашу страну и помогал освобождать Бухенвальд? Зачем… |