Книга Ранетки. Все только начинается, страница 3 – Надежда Зарочинцева

Хорош, — улыбнулась она и протянула фо­тографию подруге. — Держи своего любимого. Ты его теперь всегда с собой таскаешь?

Я вообще не в курсе, как она сюда попала, — растерянно сказала Наташа, пряча фото.

Лера махнула рукой:

Расслабься, я все понимаю: любовь-морковь. Как он там, кстати?

Не знаю, — грустно сказала Наташа. — Я звоню, но у него телефон выключен.

Не парься, подруга. Игорь Ильич же сказал, все с твоим Ромео нормально, жить будет. Лежит небось сейчас в палате, в потолок плюет. Ника­ких тебе уроков.

Лерка, неужели ты такая черствая? Разве тебе его не жалко? — дрожащим голосом спроси­ла Наташа. — Он так с этой горы летел, я думала, что насмерть.

Ну ты совсем со своим Маркиным с ума сошла. — Лера покрутила пальцем у виска. — Я тебя подбодрить хотела, пошутить пыталась. Правильно говорят: влюбленная женщина и чувство юмора — вещи несовместимые. Ладно, пойдем на физру. Еще несколько уроков, и уви­дишь своего ненаглядного. Только интимной встречи не получится — ребята из класса тоже решили Антона навестить.

Девочки вышли из раздевалки и наткнулись на физрука, который прикреплял объявление к двери. Закончив, он отошел, чтобы полюбоваться своим творением.

Красота. Вам надо было не в физкультур­ный, а в художественный идти, — заявила Лера, подходя поближе. — Что это у нас тут? Баскетбол с тысяча сто седьмой? Сегодня?

Ага, полуфинал на приз района, — кивнул Степнов и посмотрел на Лену. — Кулемина, выручай. Нужен твой баскетбольный талант. Стратегически важная игра... Феоктистова ногу подвернула, без тебя кранты.

Да я сто лет не тренировалась нормально, — развела руками Лена.

— Так, меньше слов, больше дела. Иди форму
примерь.

Лена скрылась в подсобке и через пару минут вышла оттуда в майке на три размера больше своего.

О, зашибись, Лен, — засмеялась Лера, — ты можешь штаны снять, и типа платья будет.

Ничего, зайдешь в кабинет труда, ушьешь по бокам, — посоветовал Виктор Михайлович. — Мы же не на конкурс красоты пойдем. Главное — вера в себя и удача!

Если что, мы за Кулемину отомстим, — уве­ренно заявила Лера.

В конце учебного дня десятиклассники толпи­лись в кабинете биологии в ожидании первого факультатива по половому воспитанию. Те, кому не хватило мест за партами, сидели на рюкза­ках в проходе. Кто-то болтал, Лера разгадывала кроссворд. В класс вошла Зоя Семеновна Кац с ворохом бумаг. Семенов скривился:

У-у-у, опять теория. Это мы и так знаем, нам бы практики.

Практика, наверное, на следующем уроке будет, — вставил Платонов. — Как на ОБЖ: раз читаем, раз стреляем.

Биологичка споткнулась, бумаги упали на пол, и она нагнулась, собирая их.

Смотрите, а вот и наглядные примеры по­шли, — прыснул Семенов.

Идиот! — Аня встала и начала помогать Кац собирать бумаги.

Смотри, как за пятерку выслуживается, — шепнула Семенову Рита Лужина.

Справившись с бумагами, Зоя Семеновна по­дошла к доске и написала на ней тему занятия: «Половое созревание».

Давайте следующую тему, мы уже созре­ли! — выкрикнул Семенов.

Ты уверен, что достаточно осведомлен? — спросила Кац, в упор глядя на него. — Тогда про­шу к доске.

Семенов неохотно поплелся к доске и встал ря­дом с ней, смущенно улыбаясь.

Ну, что же ты? Стесняешься? — спросила биологичка.

Вот еще... Просто думаю, с чего начать.

Начни сначала. Первичные, вторичные поло­вые признаки — мы это по анатомии проходили.

Семенов продолжал молча улыбаться, класс засмеялся.

Садись, Семенов, — вздохнула Кац. — Есть еще желающие выступить?

Вот, Прокопьева хочет всему научиться, — Семенов, сев на свое место, кивнул в сторону Ани, — она даже целоваться не умеет, надо про­светить.

Отвали, Семенов, — ответила Аня.

Наташка, стукни его чем-нибудь, чтобы за­молчал, — попросила Женя.

Наташа сердито посмотрела на Аню и, отвер­нувшись, махнула рукой:

— Пусть сами разбираются.
Женя удивленно уставилась на Аню:

— Наташка какая-то странная. Вы что, поссо­рились?

— Все нормально, просто она не хотела вме­шиваться, — спокойно сказала Аня.

После факультатива друзья Маркина остались в классе биологии.

Ну что, все желающие навестить Антона в сборе? — спросила Лера.

Надо только сначала в магазин зайти, купить чего-нибудь, — напомнила Наташа. — Я у мамы спрашивала, она сказала, что лучше фрукты и соки, минералку можно...

Как обычно — авоська с апельсинами, — пояснил Южин.

Он же не язвенный больной, — улыбнулся Семенов, — ему все можно!

Ты такой умный! А то, что у него сотрясение еще, забыл? — накинулась на него Наташа.

Что вы спорите, только зря время теряем, — перебила их Лера. — На месте разберемся. Жень, ты идешь?

Не-а, мне отец приказал сразу после школы домой. Он даже расписание переписал, — груст­но сказала Женя.

Не переживай, я тоже не пойду — у меня соревнования, — утешила ее Лена.

— А ты пойдешь? — спросила Женя Аню.
Аня оглянулась на Наташу и, поколебавшись,

сказала:

— Да-

— Ну тогда передавай Маркину от меня привет.

Ученики высыпали во двор и направились в сторону больницы. По дороге Лера рассказывала Наташе о своей проблеме:

Прикинь, мне отец задвигает, что на канику­лах хочет со мной куда-нибудь поехать. Я в шоке, что теперь делать? Я ему говорю, что мы с тобой в Питер намылились, а он ни в какую. Заело че­ловека.

Ему же тоже скучно, с кем ему еще ехать? Найди ему друга, а еще лучше подругу. Надо пе­реключить его внимание.

А что, неплохая мысль. Надо попробовать, — улыбнулась Лера. — А ты чего такая мрачная? Из-за Антона переживаешь?

Нет, — буркнула Наташа, — не понимаю, что Прокопьевой здесь надо? Ей заняться не­чем? Чего она с нами пошла?

Ладно тебе, Натаха, она ведь тоже пере­живает.

Дома пусть переживает...

Антон лежал на кровати в палате и тоскливо смотрел в окно, когда дверь заскрипела и вошел Гуцул.

— Здорово, друган. Как ты тут? — Он присел на край кровати и пожал Маркину руку. — Что врачи говорят? Жить будешь?

Антон вздохнул и отвернулся к окну.

Тоха, прости, это я виноват, что так вышло.