Книга Алекс Верус. Бегство, страница 20 – Бенедикт Джэка

Само проклятие Лоны воздействует не только на живые существа, но и на неодушевленные объекты, однако в последнем случае влияние проявляется гораздо слабее. Но как мы выяснили на собственных ошибках, чем более уязвим предмет случайному воздействию, тем легче проклятие его разрушает. И мы с Лоной решили рискнуть.

Проведя несколько экспериментов, я определил самую ненадежную и хрупкую модель электрических лампочек из всех, представленных на рынке, и купил для Лоны целую коробку.

Лона отложила ленту. Сейчас она стояла посреди «гостиной» Арахны, держа в руках по лампочке. Мы расчистили пространство от мебели и отрезов ткани. Наряды, развешанные вокруг, играли яркими радужными красками. Люминесцентные светильники под сводами пещеры издавали слабое настойчивое гудение.

– Без этого никак нельзя? – спросила Лона.

– Чем лучше ты научишься управлять проклятием, тем с меньшей вероятностью поразишь того, кого не хочешь.

– Ясно. Но зачем мне нужно танцевать?

Лона переместила вес своего тела на правую ногу, выпрямленная левая нога едва касалась пола. Одна лампочка в ее правой руке находилась впереди на уровне груди, другая – на уровне пояса.

Начался третий урок латиноамериканских танцев – две предыдущие недели мы занимались в танцзале – и мне потребовался целый час, чтобы Лона приняла правильную позу.

Учить человека магии очень непросто, в особенности, если ты не имеешь возможности к нему прикоснуться.

Серебристый туман проклятия Лоны клубился вокруг нее зловещей грозовой тучей, но в области рук он сжался до тонкого слоя. К лампам прилипли мерцающие завитки – совсем немного. Лона сдерживала проклятие, не позволяя ему перекинуться на зажатые в пальцах предметы. Лампочки были весьма хрупкими, а я уже убедился, что мимолетного прикосновения сицилийского проклятия окажется достаточно, чтобы они перегорели.

– Давай, – сказал я. – Начиная сверху.

Лона закатила глаза, но послушалась.

Я обучал ее азам магии: под моим наблюдением она последовательно выполнила все действия. Серебристый туман клубился и сиял, но не подбирался к рукам, и обе лампочки светились ровно и ярко.

– Хорошо, – похвалил я Лону. – А теперь начинай выполнять основные па, а я буду давать тебе инструкции.

Лона стала ритмично двигаться: кроссовки на мягкой подошве бесшумно заскользили по каменному полу.

– А не будет ли больше толка, если я займусь единоборствами или еще чем-нибудь? – через какое-то время спросила она.

– Нет.

– Почему?

Если честно, я много думал над этим, но в итоге отверг такой вариант.

Разумеется, с некоторых пор меня угораздило влипать в крупные неприятности – и Лоне бы явно не помешало овладеть навыками бойцовского искусства, но я хотел подстраховаться. И не в моих интересах было, чтобы Лона случайно причинила вред другу… даже Мартину.

И вообще, сицилийское проклятие само по себе являлось смертоносным оружием.

– Отточенные движения человек выполняет автоматически, не задумываясь. И я не хочу, чтобы ты машинально кого-нибудь ударила. «Фонарики»!

Поколебавшись мгновение, Лона стала выгибаться попеременно влево и вправо, низко опуская одну лампу, а другую поднимая вверх к потолку.

– Но я совсем не умею танцевать! – пожаловалась она.

– «Нью-Йорк»! – скомандовал я.

Лона неохотно подчинилась, закружившись на месте.

– Ты справишься! Ты обязательно научишься танцевать. Радуйся, что ты изучаешь латиноамериканские танцы, а не средневековые крестьянские пляски.

– Какая разница, – проворчала себе под нос Лона.

Кстати, я разбирался в светском этикете. Бальные танцы я освоил, когда был учеником у Ричарда Дракха. И черные, и белые маги из высшего общества весьма консервативны. Хороший ученик должен умело фехтовать, ловко танцевать вальс и уметь пользоваться дюжиной столовых приборов во время званого обеда.

– «Веер» и «хоккейная клюшка»!

Лона замялась, вспоминая сложную фигуру, и серебристый туман моментально устремился к кистям ее рук. Лампочки синхронно моргнули, но Лона уже сориентировалась, они опять засияли ровным светом.

Спустя минуту Лона перешла к следующему па.

– Видишь? Они не…

– «Алеманс»!

Лона выполнила это па безупречно.

– Равновесие тела помогает сохранять внутренний баланс, – объяснил я. – А теперь прогоним основные движения еще разок!

Сконцентрировавшись, Лона выполнила весь рисунок. Сначала она допустила небольшую ошибку, но она не теряла сосредоточенность, и лампочки горели не мигая.

Я был очень доволен.

– Молодчина! – похвалил я. – А сейчас – задом наперед!

– Ты что!..

– И продолжай выполнять до тех пор, пока я не скажу тебе остановиться.

Лона поджала губы. Однако, хотя ей приходилось напрягаться и следить за своими руками, серебристая аура вокруг нее не дрожала. Между прочим, на прошлой неделе у меня зародилось подозрение, что способность контролировать свое проклятие определяется скорее чувствами Лоны, нежели ее мыслями: похоже, не было никакой связи между сложностью упражнений и вероятностью ошибки.

– Готово! – воскликнула Лона, трижды выполнив обратную последовательность.

– Неплохо! Приступим к вольному стилю. Ритм – прежний, но ты можешь танцевать так, как тебе нравится.

– Ты опять за свое! – фыркнула Лона, плавно выполняя основные фигуры и перемежая их собственной импровизацией.

Техника у нее была слабоватой, но двигалась она довольно-таки изящно. Лона никогда не занималась спортом, однако она гибкая от природы. И она легко учится, ей не надо ничего объяснять дважды.

– Ты должна научиться танцевать, не убивая при этом своего партнера.

Лона споткнулась, и серебристый туман вокруг нее ярко вспыхнул. Лампочки загудели и заморгали, но Лона уже взяла ситуацию в свои руки и увлекла туман, устремившийся было к кистям. Какое-то мгновение она ограничивалась элементарными танцевальными па и тяжело дышала.

– Трудновато, – наконец тихо произнесла она.

– А никто и не говорил, что будет легко. Когда ты научишься танцевать, прижимаясь к своему партнеру, но не передавая ему проклятие, ты будешь готова.

Лона продолжила осторожно выполнять упраж-нения.

– Долго еще?

– Столько, сколько потребуется.

– Мне кажется, потребуется целая вечность.

Проклятие Лоны завибрировало.

Я усмехнулся:

– Говорят, Наполеон однажды сказал своим советникам, что хочет посадить деревья на всех дорогах Франции, чтобы солдаты могли идти в тени. Советники ответили: «Но, сир, на это потребуется двадцать лет!» – на что Наполеон возразил: «Да, поэтому нужно приступать немедленно!»