Книга Тень ночи, страница 95 – Дебора Харкнесс

Я поняла, почему она сутулилась. Платьице девочки было довольно коротким, отчего у нее обнажались и мерзли лодыжки. Своих сыновей отец Хаббард снабжал теплой одеждой, подогнанной по фигуре, а вот его дочери почему-то не удостаивались такого внимания. Я подавила вспыхнувшее раздражение. В ближайшее время Франсуазе снова придется доставать иголки и нитки.

– А как ты вошла в семью отца Хаббарда?

– Моя мать не была добродетельной женщиной, – смущенно пробормотала Энни, засовывая руки под тоненький плащик. – Отец Хаббард нашел меня в крипте церкви Святой Анны возле Олдерсгейта. А рядом – тело моей умершей матери. Моя тетка недавно вышла замуж, и вскоре у нее родились свои дети. Мне тогда было шесть лет. Теткин муж не захотел, чтобы я росла вместе с его сыновьями. Он боялся, что материнская греховность передалась и мне и я буду дурно влиять на них.

Получалось, что четырнадцатилетняя Энни провела в семье Хаббарда больше половины своей жизни. От этой мысли у меня похолодела спина. А опасения, что из-за распутной матери шестилетняя кроха могла на кого-то дурно влиять, вообще были за гранью понимания. Но я хотя бы узнала, откуда у девочки эта привычка глядеть в пол и почему у нее такая странная фамилия – Крипта.

– Пока Франсуаза готовит тебе еду, я покажу твою комнату.

Еще утром я поднималась на четвертый этаж и осмотрела жилье для Энни. Комната не отличалась размерами, но в ней умещались небольшая кровать, трехногий стул и старый, облезлый шкаф для одежды юной ведьмы.

– Идем, я помогу отнести твои вещи.

Энни смущенно заморгала.

– Она пришла с пустыми руками, – пояснила Франсуаза, неодобрительно поглядывая на новую обитательницу нашего дома.

– Не беда. Скоро у Энни появится все необходимое.

Я улыбнулась девчонке. Похоже, она не торопилась мне верить.

За субботу и воскресенье мы с Франсуазой дочиста отмыли Энни, сменили ее одежонку и обувь на новую и проверили, умеет ли она считать. Последнее требовалось, чтобы отправлять ее за мелкими покупками. Я устроила Энни небольшое испытание, послав к местному аптекарю за перьями и полуфунтом воска для писем. (Филипп был прав: на Мэтью не напастись ни бумаги, ни писчих принадлежностей.) Энни быстро выполнила поручение и принесла сдачу.

– Хотел получить с меня целый шиллинг! – сетовала Энни. – А воск у него даже на свечки не годится.

Пьер привязался к ней и постоянно старался чем-нибудь развеселить, чтобы увидеть ее милую, наивную улыбку. Правда, улыбалась Энни редко. Он научил юную ведьму играть в «колыбель для кошки», а в воскресенье вызвался повести ее гулять, когда Мэтью более чем прозрачно намекнул, что хочет на несколько часов остаться вдвоем с женой.

Едва все покинули дом, Мэтью принялся расстегивать на мне мою любимую одежду: джеркин без рукавов из тонкой черной шерсти. Дома я всегда надевала его с юбками поверх нижнего платья.

– А Пьер… не воспользуется ситуацией? – спросила я.

– Пьер? Да упаси Боже! – искренне удивился Мэтью.

– Я спрашиваю не из праздного любопытства.

Мэри Сидни была ненамного старше, когда ее выдали замуж за человека, которого мать сочла выгодной партией.

– А я тебе отвечаю совершенно честно: Пьеру несвойственно укладывать в постель малолетних девчонок. – Мэтью расстегнул последнюю пуговицу и застыл. – Какая приятная неожиданность: на тебе нет корсета.

– Мне в нем неудобно. Думаю, корсет не нравится нашему ребенку.

Мэтью хмыкнул, отбрасывая в сторону мой джеркин.

– Надеюсь, Пьер оградит ее от приставаний других мужчин.

– Нельзя ли на некоторое время отложить разговор о твоей ведьме? – нетерпеливо спросил Мэтью. – На улице холодрыга, так что они вряд ли будут гулять слишком долго.

– До чего же ты нетерпелив в спальне, – сказала я, запустив руки в ворот его рубашки.

– Неужели? – Мэтью изогнул свои аристократические брови, изображая удивление. – А я-то думал, проблема как раз в моей сдержанности, достойной всяческих похвал.

Несколько часов подряд Мэтью показывал мне, каким безграничным может быть его терпение в пустом доме воскресным днем. Когда вернулись остальные домочадцы, мы с мужем пребывали в состоянии блаженной усталости. Настроение у нас значительно улучшилось.

Увы, в понедельник жизнь вернулась в ее привычное русло. Улыбка Мэтью сменилась раздражением и отрешенностью, едва он прочел первую порцию утренних писем. Позже выяснилось, что его многочисленные обязанности не позволяют ему проводить меня к графине Пемброк и разделить с ней полуденную трапезу.

Мэри ничуть не удивилась отсутствию Мэтью. На Энни она взглянула с легким любопытством и спровадила девочку на кухню к Джоан. А мы с Мэри наслаждались изысканной едой. Графиня охотно делилась подробностями личной жизни всех своих ближайших соседей. Затем мы перешли в ее лабораторию, взяв туда же Джоан и Энни в качестве ассистенток.

– Как поживает ваш муж? – спросила графиня, глядя в раскрытую книгу и на ощупь закатывая рукава.

– В добром здравии, – ответила я, что в елизаветинское время заменяло наше универсальное «замечательно».

– Приятно слышать, – сказала Мэри и стала помешивать какую-то неприглядного вида жидкость, которая пахла еще хуже. – От Мэтью сейчас многое зависит. Королева уповает на него больше, чем на кого-либо из своих придворных, за исключением лорда Берли.

– Жаль только, что его настроение не отличается постоянством. Нынче оно похоже на ртуть. То Мэтью готов меня оберегать даже в нашей гостиной, а через полчаса вдруг начисто забывает обо мне и ведет себя так, словно я предмет мебели.

– Так мужчины обращаются с тем, что им принадлежит, – сказала Мэри, берясь за кувшин с водой.

– Я не его собственность, – не слишком учтиво заявила я.

– Мы с вами знаем одно, закон говорит другое, Мэтью чувствует третье. И это три разные точки зрения.

– А так быть не должно! – выпалила я, готовая спорить.

Мэри кротко, понимающе улыбнулась, погасив мой запал:

– Согласитесь, Диана: нам повезло с мужьями больше, чем другим женщинам. Слава Богу, у нас есть книги и свободное время, чтобы предаваться своим увлечениям. У большинства женщин этого нет.

Мэри еще раз помешала отвратительную жидкость, затем перелила ее в стеклянную реторту.

Я задумалась о жизни Энни, мать которой умерла в крипте церкви, а тетка из-за мужниных предрассудков отказалась взять ее к себе. На многое ли может надеяться юная ведьма, когда вырастет?

– Скажите, а вы обучаете своих служанок чтению? – спросила я графиню.

– Конечно, – тут же ответила Мэри. – А еще учу писать и считать. Такие способности повысят их ценность в глазах хорошего мужа, который любит зарабатывать деньги, а не только тратить.