Книга Посею нежность – взойдет любовь, страница 12 – Берта Ландау

Рыся тревожилась.

– Иди спать, Рысенька, завтра в школу, – попросила мама.

– Ты его потом пустишь? – спросила о главном старшая дочь.

– Не знаю. Не уверена. Если только зашьется. На слово больше не поверю, – слабым голосом рассуждала, как с самой собой, мама Ляля.

– Может, уж и не пускать?

– Посмотрим.

Рыся поняла: пустит, куда денется. Ее право.

– Тогда отдай нам кладовку. Мы там будем жить. Когда он напьется, мы все будем там закрываться. Разбирайся с ним сама. Эти еще маленькие. Им расти надо. Нечего им на такое смотреть.

Мать лежала в кровати бледная, почти как подушка под ее головой. Птича рядом тяжело дышала, всхлипывая во сне. Рысе жалко их было неимоверно. И в животе ведь у матери подрастал сейчас еще кто-то! Как ей вытянуть всех их! Она впервые растерялась.

– Рысенька, сделаем, как ты скажешь. Все сделаем. Иди спать сейчас.

Она-то ушла. Только всю ночь лежала с открытыми глазами, потому что стоило их закрыть, как отчетливо возникало перед внутренним зрением проклятое железное дуло.

Утром Рыся отвела парней в садик. Потащилась в школу. Одна, без Птичи. Та лежала и горела себе. Сжигала тягостные воспоминания.

Рыся попросила учительницу не вызывать ее сегодня к доске, сказала, что плохо чувствует себя из-за болезни сестры. Поскольку учились они обе только на отлично, просьба ее была уважена полностью. Рыся сидела как оглушенная, не слушая, что происходит в классе.

Денька, верный друг, понял, что дело серьезное. Даже подсказывать не просил как обычно.

Из школы они, как повелось, возвращались вместе, всегда втроем, а теперь вот вдвоем. Денька жил в их же доме, только они во втором, а он в десятом подъезде. Удобно. Он и играть к ним приходил, когда отец многочисленного семейства был не пьяный. Любил Денька играть с отцом Рыси. Про своего не распространялся, хотя он у него имелся. Мальчик из полной семьи, вполне благополучный ребенок – так про него мама какой-то подруге говорила, Рыся слышала.

Двое благополучных детей шли домой, смертельно усталые, хотя еще не прошло и полдня их долгих детских суток.

– У меня отец вчера домой с пестиком пришел. С настоящим, – проговорила вдруг совершенно неожиданно для самой себя Рыся. – Хотел нас всех убить. Так сказал.

– Пьяный? – уточнил Денька.

И все им стало понятно. Без лишних слов.

Про их собственные благополучные семьи.

– Твой пьет? – на всякий случай поинтересовалась Рыся.

– Ужасно. Каждый день почти. А твой?

– Не каждый день. Сам знаешь. Но когда пьет, лучше его не видеть.

– Бабушка тоже про нашего говорит, что лучше бы мне не видеть. А то вырасту, стану как он.

– А ты? Станешь? Будешь пить? – оживилась Рыся.

Этот вопрос ее очень беспокоил. Она говорила себе, что не переживет, если Ор и Дайка, став взрослыми, будут вести себя как их папаша. В этом случае все ее старания сейчас лишены смысла.

– А ты? – внимательно глядя на нее, ответил вопросом на вопрос друг.

– Я? Конечно нет! Чего меня спрашивать: девочки не пьют, – самоуверенно хмыкнула Рыся. – Ты про себя лучше скажи: ты – будешь?

– Девочки не пьют? – крикнул ожесточенно Денька и наподдал со всей силы ногой пустой пластиковый пакет, валявшийся посреди дороги. – Девочки не пьют…

Рыся с ужасом увидела, как по щекам его поползли слезы. Крупные, одна за другой. А Денька не плакал никогда.

Они сидели в своем дворе у песочницы. И не то чтоб говорили нескончаемо. Нет. Рыська ужасно устала от бессонной ночи. Денька – от годами сдерживаемых слез, которые накопились и пролились только что сами собой. Он не плакал. Слезы лились по их собственной воле. Как вода из протекающего крана на кухне.

У Деньки дома все выглядело ужасно. Все само собой разваливалось, плесневело. Потому что в их доме не было ни хозяина, ни хозяйки. А он еще не вошел в силу. Ему еще лет восемь нужно, чтоб молодым сильным парнем стать и взять все в свои руки.

Денис хорошо помнил время, когда родители жили как все. Ну, почти как все. Отец работал инженером на заводе. Мать – на том же заводе бухгалтером.

Все у них тогда было. Семья, сын. Потом батя стал поддавать, все чаще и чаще. Не буянил. Просто напивался и много пропивал. А мать все его уговаривала пить дома, культурно. Чтоб друзья не обирали как липку. Он все понимал, соглашался, но… Не получалось у него, чтоб дома. Ему хотелось с друзьями, в компании расслабляться. Ну правда! Ну не одному же пить! Это уж конец света полный. На фига такая жизнь, как говорится.

И тогда мать решила действовать по-умному. Как настоящая жена-подруга. Она сказала:

– Тебе нужен друг, чтоб выпивать? Да? Вот: я твой друг! Давай пить вместе.

Она была уверена, что будет выпивать одну рюмочку за компанию с мужем, а потом сидеть с ним, вести долгие задушевные разговоры за бутылочкой. Потом он устанет и ляжет спать. И она вместе с ним. Цена вопроса – 3 рубля за вечер. Ну, если пить даже каждый день, все равно получается 90 рублей в месяц. Половина от мужниной зарплаты будет оставаться железно. Точный расчет. Прямая выгода.

Муж удивленно согласился. И правда: никаких проблем. Все под контролем. Сынишка ходил в заводской детсад-пятидневку. Удобно. В понедельник отвозишь пацана, а забираешь в пятницу вечером. Он там обучен, накормлен-напоен, присмотрен. Даже английским там с ними занимаются, на пианино учат. Что еще надо?

А они с матерью культурно и полюбовно отдыхают себе вечерами. Пьют и закусывают. И наговориться не могут. Хорошо!

Даже умудрялись по выходным почти не пить, чтобы парнишку сводить в зоопарк или в планетарий. Наряжались и шли – не хуже других, а во многом и лучше. Дружная семья, без скандалов, вранья, утаивания заначек.

Все путем.

Идиллия длилась около года.

Потом качество посиделок не ухудшилось. Нет! Ни в коем случае. Изменились потребности в количестве. Одной бутылки на вечер стало почему-то катастрофически не хватать.

Что такое? Недоливали, что ли, на винзаводе? Или что?

Они уж выцеживали бутылку до последней капли – ну, не хва-та-ло!

Дело в том, что жена, начав пить вместе с мужем, хорошо втянулась. И пила не рюмочку за вечер, как первоначально задумывалось, а вполне на мужском уровне.

Не хотела отставать. И совершенно не осознавала, что у нее начались проблемы, причем очень серьезные.

Она теперь нуждалась в алкоголе. Торопила мужа домой, жадно тянулась к стопочке. По утрам испытывала жуткое похмелье.

Все это ребенок особо не замечал, находясь на своей пятидневке. Тем более что часто на выходные его забирали деды-бабки то с той, то с другой стороны.