Книга Демоны Анны, страница 96 – Полина Мельник

— Так, вывих плечевого сустава, трещина в левой ноге, перелом ребра и сотрясение мозга средней степени тяжести. Сутки вы были без сознания. Причина указана: автомобильная авария, неизвестный скрылся с места происшествия.

— Спасибо, — сказала я, слабо улыбнувшись.

— Не за что, поправляйтесь скорее. Я скоро приду к вам делать укол, — предупредила медсестра и, забрав пустой стакан, вышла.

Повернув голову, я только сейчас заметила на тумбочке два букета — один из темно-красных роз, а второй из веточки белой орхидеи. Я была так измучена, что не хотелось узнавать, от кого они, и, отвернувшись, уснула.

Меня разбудила медсестра, сделала укол и сообщила, что мать ко мне уже едет, а сейчас хочет пройти молодой человек, который всю вчерашнюю ночь продежурил возле поста, ожидая новостей про меня.

— Впустить его? — спросила она, и я кивнула.

Медсестра вышла, и я поняла, что забыла спросить имя посетителя. Послышались шаги, и на пороге появился Чарли с небольшим плюшевым медведем под мышкой.

— Привет, — сказал он, глядя на меня и по-прежнему стоя в дверях.

— Привет, — ответила я.

— Здорово выглядишь! — ляпнул он, и я тихо засмеялась, но тут же схватилась за правый бок: все-таки ребра болели не меньше плеча.

— Не смеши меня, если не хочешь моей смерти.

Чарли согласно кивнул, протягивая мне мишку.

— Это тебе. Чтобы ты одна не скучала.

— Хм, надо было его немного вооружить, и тогда бы я еще и не боялась.

— Не подумал, — улыбнулся Чарли. — Я присяду?

— Угу, — промычала я. — Располагайся. Я планирую задержать тебя здесь до приезда моей мамы и отомстить за все, — высказала вслух отличную мысль, и он фыркнул. — Я не шучу.

Чарли пододвинул к моей койке стул и сел. Сидел молча, глядя в окно, и, похоже, вообще ничего не собирался говорить. Я посмотрела на него — бледная кожа казалась белее обычного, карие глаза еще ярче, под ними залегли темные тени от ночного бдения в больнице. Плюс растрепанные темные волосы и безумно усталый вид. Мне стало немного жаль его, но я тут же прогнала эти мысли: в конце концов, кто из нас лежал в гипсе?

— Ты что-то хотел мне сказать или просто пришел посидеть здесь? — нарушила я тишину. Чарли посмотрел на меня, и я удивительно спокойно выдержала его долгий взгляд.

— Да. Наверное, хотел.

Я выжидающе смотрела на него, но он опять замолчал. Пришлось демонстративно отвернуться, делая вид, будто рассматриваю цветы на тумбе. И вдруг Чарли резко поднялся и нежно обнял меня, и тут мое спокойствие закончилось. Просто испарилось, а сердце стало бешено стучать. Я удивленно вымолвила:

— Что это значит? Зачем?..

— Я рад, что с тобой все в порядке, — сказал Чарли и тут же отпрянул на порядочное расстояние. — Прости меня.

— За что? — удивилась я.

— За все.

— Ты ни в чем передо мной не виноват. Ну, если ты о том, что бросил меня, — напомнила я, и Чарли серьезно посмотрел на меня.

— Если бы я мог вернуть все обратно…

— То что?

— То все изменил бы, — сказал Чарли, и его слова прозвучали двусмысленно.

— Не думаю, — ответила я. — Как твоя девушка? Ее что, ранили серьезнее, чем меня, раз ты не в ее палате? — перевела разговор на другую тему, сохраняя самообладание и деловой тон.

— У меня нет девушки. Но если ты об Абигейл, она в порядке, — сказал Чарли, нервным движением взъерошив волосы.

— Это хорошо. Ты не подумай, я рада за вас, — сообщила я, пытаясь подавить бурю, бушевавшую в груди.

— Так скоро приедут твои родители? — спросил Чарли.

— Да. Мама, — ответила я, отворачиваясь.

Было тяжело видеть его, и расстояние между нами причиняло мне ощутимую физическую боль, как бы я ни старалась скрыть это. И я видела, что Чарли тоже испытывает боль, хотя, возможно, совершенно иную, чем я.

— Тогда я пойду, — нарушил тишину Чарли.

— Пожалуй, — согласилась я, изо всех сил стараясь не расплакаться. — Удачи! — добавила уже ему в спину, и дверь захлопнулась.

Минут через сорок в палату влетела растрепанная мама, с заплаканными глазами и уставшим видом. Она принялась обнимать меня и осыпать поцелуями лицо, несмотря на мои протесты, а после в палату ввалились белокурые сорванцы Филипп и Остин вместе с мистером Пратчетом и загалдели на все лады. Они пробыли у меня больше часа.

— Доченька, поправляйся, и мы сразу же заберем тебя к себе на пару недель! — сказала мама.

— О нет, мам, а как же мистер Пратчет? — воспротивилась я.

— Генри сам предложил, это не обсуждается! — отрезала мама, и я поняла, что с ней бесполезно спорить.

На следующий день рано утром ко мне пришел Лиам со своим отцом, и я наконец смогла узнать, что произошло.

— Ну, я надеюсь, ты помнишь момент, когда дрошан потянул тебя наверх и потом, когда Чарли начал в него стрелять, отпустил. Ты летела примерно с третьего этажа, — сказал Лиам.

— Второго, — коротко поправил его мистер Ван Генехен.

— А что еще? Что с остальными? — спросила я.

Они переглянулись, мистер Ван Генехен слегка поджал губы.

— Много жертв, — мрачно ответил он. — Дрошанов было всего семнадцать, но убили они более полусотни человек, а многие, как вы, мисс, в больнице с разными травмами.

— Я не понимаю, почему они не сбежали в свои порталы, как сделали это при нашей первой встрече? — недоумевала я.

— Вы забываете, что территория Академии защищена от действия порталов, — ответил мистер Ван Генехен.

— Что теперь будет с Академией? — спросила я.

— Половина родительского комитета после всего случившегося хочет ее закрыть, — сказал Лиам.

— Хорошо, что нашлось оружие от этих тварей, и мы теперь знаем, как их убить, — задумчиво сказала я.

— Это не совсем так, мисс, — вздохнул мистер Ван Генехен.

— Но вы же сами дали мне пистолет с особыми пулями, и он помог мне спастись! — возразила я.

— Это были пули с очень мощным транквилизатором, — признался он. — Я предположил, что раз эти демоны живут в человеческом теле, то можно попытаться ранить их как человека. Но это не оружие, пули со снотворным просто ненадолго замедляют тварь, и уже через несколько минут она снова готова к бою.

— Но ведь они действуют! — сказала я.

— Не настолько хорошо, как надо для борьбы с ними. Эти демоны очень сильны, — ответил мистер Ван Генехен. — И боюсь, нас ждет война, — добавил он, и я почувствовала, что он сказал это в полной уверенности.

— Почему вы так считаете? — спросила я, отказываясь принимать очевидное.