Книга Сломанные каблуки, или Миссис Совершенство, страница 63 – Джейн Портер

У меня замерло сердце.

— Неправда.

— А по-моему, это так.

— Натан, ты ошибаешься.

— Ну да, все так говорят.

Я помнила об этом разговоре до конца дня и перезвонила мужу вечером, по пути с работы, но не знала, что сказать.

«Возвращайся домой, я буду тебя содержать»? «Бросай работу и живи с нами, в уродливом маленьком домике»?

Я глотала слезы. Натан с рождения купался в роскоши, его мать не работала, а отец в семидесятые-восьмидесятые годы заколачивал миллионы в Кремниевой долине. Предполагалось, что Натан тоже станет миллионером. Но мы потеряли все, и мой красавец муж вкалывает где-то в Омахе.

Иногда я думаю, что мне тяжело, но если подумать — ему еще хуже. Натан мужчина. Он должен содержать семью. Держать ситуацию под контролем. Зная Натана и его родню, я понимаю, что сейчас он чувствует себя неудачником.

Среда — короткий день в школе, и Ева пришла на работу к маме в половине третьего.

Роберт и Элли разговаривали с клиентом, Мэл была в Нью-Йорке, Марта — дома, что-то искала для матери. Ева ждала в офисе и крутилась на кресле в углу. Там стоит еще один компьютер, для внештатных сотрудников, но их не было, и девчонка сводила меня с ума.

— Я говорила с мамой, — сообщила она, перестав крутиться и глядя на меня. — Мама сказала, вы не секретарь. Вы менеджер. Быть менеджером гораздо лучше.

Я отвлеклась от письма, которое печатала.

— Спасибо, Ева. Очень приятно это слышать.

Она раскрутилась и остановилась, схватившись за край стола.

— А вы хотели быть секретарем?

Хочет ли человек попасть в камеру пыток?

— Нет, не особенно.

Ева подтянула колени к груди.

— Почему вы вообще здесь?

— Потому что мне нужна была работа.

— Зачем?

Мне казалось, что она стучит молотком по моей голове.

— А зачем твоя мама работает?

— Потому что она умная и ей тут нравится. А еще потому, что она не замужем. Мой папа — донор.

В этот момент я пила кофе и чуть не выплюнула его на монитор. Вытирая подбородок, я обернулась и уставилась на Еву.

Она спокойно кивнула:

— Ну да, он много раз сдавал сперму. Ходил в разные клиники. Кто-то в Нью-Йорке это выяснил. Тогда они позвонили маме и сказали, что, возможно, у меня десять или двадцать братьев и сестер, то есть очень много.

— Ого. — Я не знала, что еще сказать. Ева не похожа на обычных маленьких девочек.

— Мне нужно быть осторожной, — продолжала она, — чтобы случайно не выйти замуж за собственного брата. Иначе у нас родятся больные дети… — Ева нахмурилась. — Ну и потом, это просто гадость…

Открылась дверь, и вошла Марта. Она сняла куртку и бросила ее на спинку кресла.

— Не приставай к моим сотрудникам, — сказала она, целуя дочь в макушку.

— Я не пристаю, — весело ответила Ева, вылезла из кресла и пошла к двери. — Я просто рассказывала миссис Янг про папу.

Девочка ушла, и Марта несколько мгновений стояла неподвижно, а потом покачала головой:

— Полагаю, она пошла в него. Уж точно не в меня.

— Видимо, да, — согласилась я. Непосредственность Евы одновременно впечатляла и пугала меня. — Уж ты-то воплощение благопристойности.

Марта засмеялась, плюхнулась в кресло и вытянула ноги. На ней старые джинсы, белая мужская рубашка и неизменные ужасные ботинки.

— Господи, как я устала… — Она откинула голову и потерла шею, а потом взглянула на меня. — Тэйлор, за такой объем работы я явно плачу тебе недостаточно. Сьюзен никогда не работала позже трех по средам и позже двенадцати по пятницам.

Я указала на пачку документов:

— Здесь еще слишком много дел.

Марта подняла бровь.

— У тебя всегда будет слишком много дел. Ты никогда не разберешь эту груду до конца, потому что она постоянно пополняется. Не надрывайся. Когда все уходят, ты вполне можешь последовать их примеру.

— По крайней мере надо закончить письмо. Я его напечатаю и пойду домой.

Через десять минут я перечитала письмо напоследок, проверяя, не сделала ли ошибки, и почувствовала на себе взгляд Марты. Он удивительно беспокойный. Я оглянулась.

— Ты всегда стремишься к совершенству? — спросила она.

Я нахмурилась:

— С чего ты взяла?

— Я за тобой наблюдаю. Ты перечитываешь письмо уже в четвертый или в пятый раз. Хватит. Заканчивай.

— Не хочу, чтобы письмо ушло от нас с ошибками, — это произведет неприятное впечатление… — Марта засмеялась, и я замолчала. — Что тут смешного? Я думала, тебе небезразличен имидж фирмы…

— Небезразличен. — Марта улыбалась. — Но я хорошо знаю, каково разрываться между домом и работой. Езжай домой, Тэйлор. У твоих девочек сегодня был короткий день, и наверняка они страшно по тебе соскучились.

Когда я вернулась домой, девочки вопили изо всех сил.

— Это все ты виновата!!!

«Ох, Джемма», — подумала я, закрывая дверь гаража.

— Нет, ты!

А это Брук. Едва дыша от усталости, я повесила пальто на крючок, оставила сумочку на столе и пошла на кухню.

— Если бы ты не капризничала, нам не пришлось бы переезжать и продавать вещи! — кричала Джемма.

— А если бы ты не была такой дурой, папа бы не уехал в Омаху! — отвечала малышка Брук.

Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох, стараясь не утратить спокойствия. И это моя семья? Мои дети? Отчего они так ужасно себя ведут?

— Я дома, — устало провозгласила я, сбрасывая туфли на высоких каблуках.

Дочери даже не слышали и продолжали выкрикивать оскорбления. Джемма орала во всю мочь:

— Мама и папа тебя вообще не хотели, ты родилась по ошибке!

Внезапно я поняла, что у меня не хватит сил закричать. Не хватит слов. Я так устала от криков, от тревог, от попыток все исправить самой.

Я взяла две кастрюльных крышки и ударила друг о друга. Раздался грохот, похожий на удар цимбал. Громкий. Очень громкий.

Анника и девочки выскочили на лестницу и уставились на меня. Няня в ужасе. Она типичная финка — никогда не повышает голос, всегда соблюдает приличия.

Дочери смотрели на меня, как будто я спятила. Так и есть. Ну и что? Бросив крышки на стол, я сказала:

— В нашей семье ошибок нет. Каждая из вас была желанной. Мы хотели и еще детей, но жизнь не всегда складывается так, как нам хочется. Поэтому спускайтесь, собирайте игрушки и помогите готовить ужин.