Онлайн книга «Сексуальная жизнь в Древнем Риме»
|
Как отрадно лежать, внимая свирепостям ветра, И на юной груди милую нежно держать! Или как Австер зимой польет холодною влагой, Безопасно искать снов при пособьи дождя! Делия станет непорочной женой и будет вести хозяйство (i, 5, 21): Стану работать в полях, пусть Делия смотрит за сбором, Как на току в самый зной жатву начнут молотить, Иль бережет для меня в сосудах наполненных грозды, Или под быстрой ногой выжатый с пеною муст, Скот попривыкнет считать, привыкнет и мальчик болтливый, Сын раба, на груди милой играть госпожи. Богу полей за плоды приносить она гроздья сумеет, И колосьев за хлеб, и угощенье за скот. Пусть всем правит она, и на ней вся ляжет забота, Чтоб я отраду нашел быть в целом доме ничем. Таковы его мечты о будущем. Они не осуществились. Делия не собиралась становиться чьей-либо женой. Позже она, правда, вышла замуж за одного человека, прельстившись его богатством, но оставалась любовницей Тибулла и других. Поэт пытается забыть свою былую любовь и свое разочарование за выпивкой и в поисках новых возлюбленных (i, 5, 37): Часто пробовал я вином рассеять заботы, Только в слезы мне грусть все превращала вино. Часто другую обняв, я ждал уж минуты восторга, Только о милой шепнув, тотчас Венера бежит. Тут уходящая дева твердила, что я околдован… Но в итоге он возвращается к Делии и, что вполне обычно для тех времен, становится ее любовником, несмотря на ее замужество (i, 6, 9): Сам я, несчастный, учил, как ей обманывать стражей; Ах! Теперь на меня пало искусство мое; Я подсказал ей причины, зачем ей спать в одиночку, А потом, как вращать дверь на беззвучных петлях; Соков из трав я ей дал, от которых сходили бы пятна, Что взаимная страсть стиснутым зубом кладет. Ты же, недальновидный супруг обманщицы девы! Ты берегись, чтоб она не погрешала ничем… Ты берегись, чтоб она с молодежью не много болтала, Пазуху тож распустя, грудь не лежала б раскрыв, Чтобы, кивнувши, тебя не морочила, чтобы напитка Пальцем она не вела, знаки чертя на столе. Часто, когда я хвалил ее камень цветной иль печатку, Помню, предлог это был мне прикоснуться к руке; Часто вином на тебя я сон наводил, сам же кубки Трезвые пил я, воды тайно подлив с торжеством. Не нарочно тебя оскорблял я; прости за признанья. Так Амур повелел; кто ж на богов восстает? Я тот самый, – теперь не стыжусь я высказать правду, — На кого пробрехал пес твой целую ночь. Что тебе в нежной супруге? Когда своего не умеешь Ты добра охранять, тщетен замок на дверях. Из этих строк, как из других подобных, видно, что Делия была не более чем умелой и красивой потаскушкой; она спаслась, выйдя замуж за одну из своих жертв, но не могла отказаться от радостей запретной любви. Ее характер нам вполне понятен, но в нем не было ничего благородного или вдохновляющего. Другую любовницу Тибулла звали Немезида. Она находилась у смертного одра поэта (согласно Овидию, он умер в тридцатилетнем возрасте), но даже Тибулл не мог сказать о ней почти ничего хорошего. Она была еще более продажной, чем Делия, и ее единственной целью было получать ценные подарки от любовников (ii, 3, 49): Горе! Я вижу, что дев богатые только пленяют; Будем же хищны, когда ищет Венера богатств. В роскоши плавает пусть моя Немезида, пусть ходит По городу, чтобы всяк видел подарки мои. В тонких одеждах она пусть, тех, что женщина Коса Выткала и золотых рядом полос навела; Черные спутники с ней пусть ходят из Индии жгучей, Те, что окрасил коней солнца недальний проезд. В четвертой элегии из той же книги он жалуется (ii, 4, 11): Ныне же горек мой день, и тень еще горше ночная, Время то все для меня скорбною желчью полно. Не помогают элегии, даже с творцом Аполлоном; Вечно ведь просит она денег пригоршней руки. Мы уже говорили, что Тибулл не был бесчувствен к красоте мальчиков. От него осталось несколько элегий, обращенных к Марату, которые всегда интерпретировались абсолютно однозначно. Вот отрывок из элегии i, 9: К чему клясться богами, а затем отрекаться от клятв, Если ты собирался предать нашу любовь! О несчастный! Поступь фурий неслышна, Рано иль поздно, их месть лжесвидетелям неотвратима. Пощадите его, о богини: прелестным лжецам Их первая измена должна прощаться. Насколько можно судить по этой элегии, Марат был не мальчиком, а юношей; соблазненный богатством другого человека, он изменил Тибуллу (i, 9, 11): Мой мальчик был покорен дарами – о боги, Обратите вы все подарки в воду и пепел! Поэт не раз предупреждал Марата (там же, 17): «Злато да не совратит твоей красоты — Подчас позолочено то, что греховно»… Так говорил я; теперь же стыжусь, что Увещевал я, падая к твоим ногам. Ты же клялся мне, что золотые безделки И камни верность твою не купят. Позже из этого примечательного стихотворения выясняется, что Марат сам влюбился в девушку. Тибулл, в жажде отмщения за свои страдания, желает, чтобы девушка изменяла Марату и чтобы соблазнителю Марата наставила рога собственная жена (там же, 57): Да осквернят ложе твое чужие, Да будет ждать любовников открытая дверь! Презрение поэта дает нам понять, что соблазнитель юноши – старик (там же, 67): Для тебя ли она расчесывала кудри, Частым водя гребнем по своим волосам? Ради твоих ли красивых глаз Надевала золотые броши, пурпурные платья? О нет – ради любовника, Которому продаст и тебя, и дом, и очаг. Ее вины в этом мало. Изящная дама Ненавидит иссохшие руки, объятья старика. Тем более постыдно, что Марат предает себя и свою юность в эти старческие объятия (там же, 75): А мой мальчик ложится с ним! Теперь-то мне ясно, Что мальчик мой любить бы мог и диких зверей. В конце стихотворения Тибулл утешается мыслью, что в мире есть и другие красивые мальчики… В другой элегии (i, 4) Приап, в качестве бога любителей мальчиков, советует своим почитателям, как добиться расположения красивых, но неприступных юношей: Берегись юнцов! Берегись и беги их, Ибо каждый достоин твоей любви — Тот – за то, что умелый и храбрый возница, Тот – за то, что плещется в речке, бел и чист, Тот – опять же за безумную храбрость, Тот – за скромность краснеющих щек. Но пусть они отвергают твои подаянья — Смирись, скоро сдадутся они. Влюбленный всегда должен уступать капризам мальчика (там же, 39): |