Книга Короли океана, страница 136 – Гюстав Эмар

– Господи, ваша милость, да никакие. Просто я думаю, как вы и говорили, тот тип, разозлившись, что сам себя раскрыл, и боясь, что я его выдам, проникся ко мне лютой ненавистью и решил меня опередить. По-другому объяснить его поведение я никак не могу.

– Верно-верно, все это весьма серьезно.

– Теперь же, ваша милость, если вам угодно узнать у меня еще что-нибудь, я целиком к вашим услугам.

– Нет, мне как будто больше не о чем вас расспрашивать… Ах да, впрочем, погодите-ка, ведь вы же были не один, когда вас схватили?

– Да, ваша милость, со мной был товарищ.

– А что сталось с вашим товарищем?

– Эх, ваша милость, в общем, сказать вам на это мне нечего! Бедолага струхнул: решил, что на нас напали разбойники, и дал тягу куда глаза глядят, не соображая, что делает, я так думаю.

Тут вернулся тюремщик и доложил губернатору, что капитан Пеньяранда просит, чтобы его проводили к заключенному.

– Вы же не станете возражать против того, чтобы его принять? – как ни в чем не бывало осведомился губернатор.

– Нисколько, ваша милость. Только я позволю себе с почтением заметить вам, что минуту назад вы любезно сказали, что я свободен.

– И я это подтверждаю.

– В таком случае, ваша милость, было бы лучше, если бы я вышел отсюда. Так мне будет легче объясниться с капитаном, а главное – так мы с ним будем почти в одинаковом положении.

Губернатор на мгновение задумался.

– Что ж, как угодно, – проговорил он. – Идемте!

Олоне встал и последовал за губернатором.

Онцилла дожидался в соседней камере и, казалось, сгорал от нетерпения. При виде Олоне он нахмурился и метнул в него истинно змеиный взгляд, который молодой человек, впрочем, встретил совершенно бесстрастно.

– А, вот и вы, капитан Пеньяранда! – сказал губернатор, мельком отсалютовав офицеру.

– Да, ваша милость, я, – поклонившись, отвечал тот с легкой иронией, не ускользнувшей от Олоне.

– Полагаю, вы желаете побеседовать с этим сеньором?

– Да, ваша милость, именно это я и намерен сделать.

– Должен, кстати, вас уведомить, что я решил вернуть ему свободу.

– Вы здесь хозяин, сеньор губернатор. Только его превосходительство вице-король вправе требовать у вас отчет за ваши действия.

– Что это значит, сеньор?

– Ничего особенного. Просто ваша милость, возможно, несколько поторопились вернуть свободу этому заключенному.

– А вы сами так не спешили бы, сеньор? – с горечью обронил Олоне.

– Нет, конечно, – тем же тоном отвечал Онцилла. – Самое главное – я принял бы кое-какие меры предосторожности, прежде чем распорядиться, чтобы вас выпустили на свободу.

– Меры предосторожности, сеньор? Интересно, какие же?

– О господи, их много, и самых разных.

– Сеньор капитан, – резко заметил губернатор, – правосудие равно для всех. Ваши колкие намеки оскорбляют меня так, что вам и не передать. Когда приводят факты, сеньор, их сопровождают доказательствами. Вы утверждаете, что заключенный виновен, а я заявляю обратное: все свидетельствует в его пользу. С документами у него полный порядок, поручители – безупречные. А ваше обвинение, точнее говоря, донос до сих пор основывался на голословных утверждениях, которые вы выдавали за истину. Предоставьте хоть одно доказательство, одно-единственное, и я немедленно принесу повинную. Как вы считаете, сеньор? – прибавил он, обращаясь уже к Олоне.

При этих словах тот невольно вздрогнул, почуяв за их благожелательной формой подвох. Однако он тут же смекнул, что мешкать с ответом нельзя, поскольку не согласиться с губернатором означало бы выдать себя с головой.

– Боже мой, ваша милость, – сказал он, – как раз этого я и добиваюсь с тех пор, как угодил в обвиняемые. Все прошу, чтоб мне предъявили хоть одно доказательство моей вины, и тогда я признаю себя виновным.

– Ну, что вы на это скажете, сеньор капитан? – с торжествующим видом воскликнул губернатор, обращаясь к Онцилле.

– Ничего особенного, ваша милость.

– И только-то?

– Ну что ж, раз заключенный уверен в своей правоте и утверждает, что его оклеветали, пускай он поручится честью, что не станет отвергать средства, которые я хочу применить, чтобы доказать справедливость моих доводов.

– О, сеньор, вы не вправе отвергать такую просьбу, кстати вполне законную, – с усмешкой согласился губернатор. – Полагаю, в ваших же интересах раз и навсегда опровергнуть измышления тех, кто будто бы забавы ради ополчился против вас.

– Ваша милость, так я ничего другого для себя и не требовал. Но где доказательства? Приведите хоть одно!

– Хорошо! Ну а вы что на это скажете, сеньор капитан? По-моему, откровенность за откровенность.

– Да, ваша милость, откровенность за откровенность. Со своей стороны я обещаю быть не менее открытым, чем этот сеньор.

– Ну что ж, давайте поглядим, что у вас за доказательства. Так где же они? Как вы собираетесь их нам представить?

Онцилла метнул в Олоне взгляд, который обычно змея бросает на врага, чтобы его зачаровать. Небрежно покрутив пальцами сигариллу, он закурил и наконец сказал:

– Этого сеньора по досадному недоразумению бросили в зловонную тюрьму, одежда у него стала затхлой от грязи и нечистот, среди которых он провел не один час. И выйти на свободу в таком плачевном виде ему, вероятно, было бы крайне неприятно. Поэтому я прошу, причем это в его же интересах, только об одном: пусть ему принесут подходящую одежду, но прежде, чем переодеться, пускай он сперва примет ванну и отмоется от грязи.

– Как, это все, о чем вы просите? – рассмеявшись, сказал губернатор, изобразив слишком сильное удивление, совсем не похожее на искреннее.

– Господи, ну да, ваша милость, только и всего.

– Боже мой, я просто диву даюсь! Еще ни разу, право слово, мне не доводилось выслушивать ничего подобного. Разве можно, кабальеро! Вы, верно, шутите – хотите посмеяться над нами?

– Ваша милость, я ни за что не позволил бы себе подобной неуместности. Мне лишь хочется оправдаться перед вами и доказать одну вещь: я говорил только правду, когда утверждал, что этот человек – лазутчик ладронов. Прошу вас, соблаговолите распорядиться, чтобы тотчас приготовили ванну.

– Ну, в конце концов, раз вы требуете…

– Вот именно, ваша милость, требую. Скажу так: если вы никогда не видели, как змея меняет кожу, скоро, к своему изумлению, увидите.

– Да уж, и впрямь странно! – проговорил губернатор.

– Ничего странного, ваша милость, – простое наблюдение, и только. Приглядитесь к этому человеку. Он отлично загримировался. На загляденье! И я ничуть не удивляюсь, что никто этого даже не заметил. Но изменить можно все, только не глаза. Он брюнет, кожа у него смуглая, а глаза голубые, да и брови, хоть он их тщательно закрасил, местами светлые. Еще раз прошу, ваша милость, велите ему окунуться в ванну, и меньше чем через пять минут змеиная чешуя с него сойдет, а вместе с нею исчезнет и мнимый испанец. И вы поразитесь, когда на его месте увидите ладрона.