Онлайн книга «Тревожных симптомов нет. День гнева»
|
– Нужно успеть. План должен быть выполнен любой ценой. В крайнем случае я вам подкину одного программиста. – Дело не в программисте. Я давно просил вас дать еще одну машину. – А я давно вас просил выбросить «Смерч». Ведь эта рухлядь числится у нас на балансе. Поймите, что там мало разбираются в тонкостях. Есть машина – и ладно. Мне уже второй раз срезают заявки. «Смерч»! Тоже название придумали! – Вы забываете, что… – Ничего я не забываю, – перебил Голиков. – Все эти дурацкие попытки моделировать мозг в счетных машинах давно кончились провалом. У нас – Вычислительный центр, а не музей. Приезжают комиссии, иностранные делегации. Просто совестно водить их в вашу лабораторию. Никак не могу понять, что вы нашли в этом «Смерче»?! Семако замялся: – Видите ли, Николай Петрович, я работаю на «Смерче» уже тридцать лет. Когда-то это была самая совершенная из наших машин. Может быть, это сентиментально, глупо, но у меня просто не поднимается рука… – Чепуха! Все имеет конец. Нас с вами, уважаемый Юрий Александрович, тоже когда-нибудь отправят на свалку. Ничего не поделаешь, такова жизнь! – Ну, вам-то еще об этом рано… – Да нет, – смутился Голиков. – Вы меня неправильно поняли. Дело ведь не в возрасте. На пятнадцать лет раньше или позже – разница не велика. Все равно конец один. Но ведь мы с вами – люди, так сказать, гомо сапиенс, а этот, извините за выражение, драндулет – просто неудачная попытка моделирования. – И все же… – И все же выбросьте ее к чертям, и в следующем квартале я вам обещаю машину самой последней модели. Подумайте над этим. – Хорошо, подумаю. – А план нужно выполнить во что бы то ни стало. – Постараюсь. * * * В окружении низких, изящных, как пантеры, машин с молекулярными элементами этот огромный громыхающий шкаф казался доисторическим чудовищем. – Чем ты занят? – спросил Семако. Автомат прервал ход расчета: – Да вот, проверяю решение задачи, которую решала эта… молекулярная. За ними нужен глаз да глаз. Бездумно ведь считают. Хоть и быстро, да бездумно. Семако откинул щиток и взглянул на входные данные. Задача номер двадцать четыре. Чтобы повторить все расчеты, «Смерчу» понадобится не менее трех недель. И чего это ему вздумалось? – Не стоит, – сказал он, закрывая крышку. – Задача продублирована во второй машине, сходимость вполне удовлетворительная. – Да я быстро. – Стук машины перешел в оглушительный скрежет. Лампочки на панели замигали с бешеной скоростью. – Я ведь ух как быстро умею! «Крак!» – сработало реле тепловой защиты. Табулятор сбросил все цифры со счетчика. Автомат сконфуженно молчал. – Не нужно, – сказал Семако, – отдыхай пока. Завтра я тебе подберу задачку. – Да… вот видишь, схема не того… а то бы я… – Ничего, старик. Все будет в порядке. Ты остынь получше. – Был у шефа? – спросил «Смерч». – Был. – Обо мне он не говорил? – Почему ты спрашиваешь? – На днях он сюда приходил с начальником АХО. Дал указания. Этого монстра, говорит, на свалку, за ненадобностью. Это он про меня. – Глупости! Никто тебя на свалку не отправит. – Мне бы схемку подремонтировать, лампы сменить, я бы тогда знаешь как?.. – Ладно, что-нибудь придумаем. – Лампы бы сменить, да где их нынче достанешь? Ведь, поди, уже лет двадцать, как сняли с производства? – Ничего. Вот разделаемся с планом, соберу тебе новую схему на полупроводниках. Я уже кое-что прикинул. – Правда?! – Подремонтируем и будем на тебе студентов учить. Ведь ты работаешь совсем по другому принципу, чем эти, нынешние. – Конечно! А помнишь, какие задачи мы решали, когда готовили твой первый доклад на международном конгрессе? – Еще бы не помнить! – А когда ты поссорился с Людой, я тебе давал оптимальную тактику поведения. Помнишь? Это было в тысяча девятьсот… каком году? – В тысяча девятьсот шестьдесят седьмом. Мы только что поженились. – Скажи… тебе ее сейчас очень не хватает? – Очень. – Ох как я завидую! – Чему ты завидуешь? – Видишь ли… – Автомат замолк. – Ну, говори. – Не знаю, как это лучше объяснить… Я ведь совсем не боюсь… этого… конца. Только хочется, чтобы кому-то меня не хватало, а не так просто… на свалку за ненадобностью. Ты меня понимаешь? – Конечно понимаю. Мне очень тебя будет не хватать. – Правда?! – Честное слово. – Дай я тебе что-нибудь посчитаю. – Завтра утром. Ты пока отдыхай. – Ну пожалуйста! Семако вздохнул: – Я ведь тебе дал вчера задачу. – Я… я ее плохо помню. Что-то с линией задержки памяти. У тебя этого не бывает? – Чего? – Когда хочешь что-то вспомнить и не можешь. – Бывает иногда. – А у меня теперь очень часто. – Ничего, скоро мы тебя подремонтируем. – Спасибо! Так повтори задачу. – Уже поздно, ты сегодня все равно ничего не успеешь. – А ты меня не выключай на ночь. Утром придешь, а задачка уже решена. – Нельзя, – сказал Семако, – пожарная охрана не разрешает оставлять машины под напряжением. «Смерч» хмыкнул: – Мы с тобой в молодости и не такие штуки выкидывали. Помнишь, как писали диссертацию? Пять суток без перерыва. – Тогда было другое время. Ну, отдыхай, я выключаю ток. – Ладно, до утра! * * * Утром, придя в лабораторию, Семако увидел трех дюжих парней, вытаскивавших «Смерч». – Куда?! – рявкнул он. – Кто разрешил?! – Николай Петрович велели, – осклабился начальник АХО, руководивший операцией, – в утиль за ненадобностью. – Подождите! Я сейчас позвоню… Панель «Смерча» зацепилась за наличник двери, и на пол хлынул дождь стеклянных осколков. – Эх вы!.. – Семако сел за стол и закрыл глаза руками. Машину выволокли в коридор. – Зина! – Слушаю, Юрий Александрович! – Вызовите уборщицу. Пусть подметет. Если меня будут спрашивать, скажите, что я уехал домой. |