Онлайн книга «Тревожных симптомов нет. День гнева»
|
Я подумал, что, видимо, это мой последний завтрак в жизни. Неплохо придумано! Трое свидетелей внезапной смерти Джека Клинча. Виноват, Юджина Коннели, инспектора и так далее. Дальше все по трафарету. Контейнер с прахом отправляется на Землю, прелестные пальчики мадемуазель Лоран повязывают траурный креп на урне, скромные похороны на кладбище в Космополисе. – Почему вы не едите? – поинтересовалась Долорес. – Спасибо, не хочется. – Боитесь, что отравят? – усмехнулся Милн. – Нет, не боюсь. – Боитесь! – Он поддел вилкой большой кусок с моей сковороды и отправил себе в рот. – Ну что? Убедились? – Убедился. – Я мысленно вознес молитву святому Патрику и залпом выпил кофе. – Как вам здесь нравится? – светским тоном осведомилась Долорес. – Ничего, очень мило. А у вас сегодня что, какой-нибудь праздник? – У нас теперь каждый день праздник, – сказал Милн. – Делать-то нам нечего. – Смотря кому, – поморщился Лоретти, – мне так работы хватает. – Вот как, вы продолжаете работу? – Для меня это было новостью. – Делаю кое-что. – Когда же нас все-таки отправят на Землю? – снова задала вопрос Долорес. – Не знаю. Это должен решить мистер Роу. – Ну а ваше мнение? – Я думаю, что базу нужно ликвидировать. Откачать воду из шахты вряд ли удастся, а бурить такую толщу скал невозможно. – Правильно! – хлопнул рукой по столу Милн. – Вот это слова! Приятно слушать! Лоретти встал со стула: – Прошу извинить, у меня дела. Я тоже поднялся: – Спасибо за кофе, Долорес. Мне нужно с вами поговорить, сеньор Лоретти. Он удивленно поднял брови: – Пожалуйста, но только не раньше чем через час. Я должен закончить опыт. Я провел этот час у себя в комнате, пытаясь разобраться, чем была вызвана удивительная метаморфоза. Чем больше предположений я строил, тем меньше что-нибудь понимал. Так ничего и не решив, я направился к Лоретти. Дверь комнаты Милна была открыта. Я заглянул туда. Долорес босиком, в шортах, мыла пол. Милн с видом пай-мальчика, без ботинок, поджав ноги, сидел на тщательно застеленной кровати. Окно было распахнуто, и даже видневшееся в нем небо имело какой-то непривычно голубоватый оттенок. Поистине день чудес! Долорес меня заметила и, откинув тыльной стороной руки прядь волос, улыбнулась: – Не правда ли, мистер Клинч, Милн ужасный неряха?! Я неплохо разбираюсь в женских ногах и могу сказать без преувеличения, что у Долорес они выше всяких похвал. Увы! Детективу часто приходится приносить в жертву самое лучшее, чем может жизнь одарить мужчину. Впрочем, лирику побоку! Мне предстоял важный разговор, который мог кое-что прояснить. Я постучал в дверь Лоретти. Он сидел за микроскопом и кивком головы предложил мне сесть. Я огляделся по сторонам. В комнате был идеальный порядок. В углу, над кроватью, висела фотография молодой девушки, почти ребенка. Мне невольно вспомнилась история с несовершеннолетней дочерью миллионера. – Поглядите, мистер Клинч, металлургический завод в миниатюре. Я подкрутил окуляры по своим глазам. В капле на предметном столике копошились какие-то твари. – Бактериологическое разложение осмистого иридия, – пояснил Лоретти. – Полный переворот в технике. Огромная экономия, не нужно ни электрического тока, ни сложного оборудования. Все идет без вмешательства человека. – Да, занятно. Но какой сейчас в этом толк, если шахта затоплена, а другого места для добычи на планете нет? – Я намеренно задал этот вопрос. Меня интересовало, как он воспринимает все случившееся. – Не беда! – ответил он небрежным тоном. – Тут у меня подготовлено несколько штаммов для отправки на Землю. Не удалось тут – наладим там. – А это не опасно? – В каком смысле опасно? – Все-таки бактерии. А вдруг они вызовут на Земле какую-нибудь эпидемию? – Исключено! – Почему? Он достал из стола коробку с сигарами. Это были мои любимые «Корона-корона», и я с удовольствием закурил. – Видите ли, мистер Клинч, – сказал он, выпустив большой клуб дыма, – здесь, на Мези, никогда не было животной жизни, поэтому и опасных для живого организма бактерий быть не может. Они просто не смогли появиться в процессе эволюции. – А если, попав на Землю, приспособятся вместо осмистого иридия паразитировать на живых существах? – Не думаю. Тогда это уже не те бактерии. Кроме того, будут приняты все необходимые меры предосторожности. Я решил переменить тему: – Чем вы объясняете сегодняшний торжественный завтрак в полном сборе? Он поморщился и раздавил в пепельнице сигару. – Людям иногда надоедает валять дурака, мистер Клинч. – И вам тоже? – И мне тоже. – А я уже подумывал, нет ли тут каких-нибудь бактерий, вызывающих умопомешательство. – Таких бактерий тут быть не может, я уже объяснял почему… Я тоже погасил сигару и встал: – Очень благодарен вам за беседу. Если не возражаете, зайду как-нибудь еще. – С наручниками? – Пока без них. Он снова занялся своим микроскопом. Я подождал, пока его мысли не переключились целиком на работу, и спросил: – Чем вызван взрыв в шахте? – Не знаю, – ответил он, не отрываясь от окуляров. – Это не по моей части, спросите Милна. – Милн считает, что был взрыв газа. – Значит, взрыв газа. – И о смерти Майзеля вы ничего не можете мне сообщить? – И о смерти Майзеля я вам ничего не могу сообщить, обратитесь к Долорес. – До свидания, сеньор Лоретти! – Прощайте, мистер Клинч! 4 Из дневника Джека Клинча 4 апреля Восемь дней ничего не записывал. Внезапно возникшая нежная дружба между обитателями базы тает, как кусок сахара в стакане чая. Некоторое время еще продолжались совместные трапезы, но уже без былого блеска. Долорес что-то готовила на скорую руку, однако созвать всех вовремя к обеду было нелегко. Уже на третий день Милн стал являться в кают-компанию под хмельком, а Лоретти часто отсутствовал, ссылаясь на срочные опыты. Все же встречи за столом давали мне единственную возможность продолжать наблюдения. Остальное время все отсиживаются по своим комнатам. Снова дует ветер, и мы живем при искусственном свете. Приходится держать ставни закрытыми. Даже специальные стекла не выдерживают напора ветра. О том, чтобы выйти на прогулку, нечего и думать. |