Онлайн книга «Послемрак»
|
– Когда я в «Альфавиле» работал, приходил сюда часто, – говорит Такахаси. – В перерывах. Принесешь им чего-нибудь вкусненького – они себя погладить дают. Теперь-то я квартиру снимаю, хозяева кошку держать не дают. А погладить иногда хочется. Уж очень привык. – Когда жил с родителями? – Ну да. Братьев-сестер у меня не было. Вот я все Детство с кошками прожил… – А собак не любишь? – Собак тоже люблю. Сам троих вырастил. Но кошек все-таки больше. Они мне по характеру подходят. – А у меня ни кошки, ни собаки не было никогда, – признается Мари. – У сестры аллергия на шерсть. Как начнет чихать – не остановишь… – Серьезно? – Ага. У нее с детства была аллергия на все что угодно. На кедровую пыльцу, на свинину, на скумбрию, на креветки, на свежую краску… Ну и еще много на что. – На свежую краску? – Такахаси озадаченно морщит лоб. – Никогда о такой аллергии не слышал. – Ну вот, есть и такая. Очень противная, кстати. – А какие симптомы? – Сыпь по всему телу, и дышать трудно. Чтобы не задохнуться, срочно в больницу бежит. – Что – всякий раз, как унюхает свежую краску? – Ну, не всякий… Изредка. – Даже изредка – ужасно, наверное. Мари молча гладит котенка. – А у тебя какая? – спрашивает Такахаси. – Аллергия? – Ага. – У меня ничего такого нет, – пожимает плечами Мари. – Даже не болела серьезно ни разу. Так у нас в семье и повелось. Старшая сестра – хрупкая Белоснежка, а младшая – здоровая Горная Козочка… – И все потому, что две Белоснежки в одном доме не нужны? Мари кивает. – Зато горных козочек выращивать куда приятнее. И от свежей краски голова не болит. Мари укоризненно смотрит на него: – Можно подумать, проблема только в этом. – Конечно, не только в этом, – кивает Такахаси. – Я понимаю… Ты, кстати, еще не мерзнешь? – Да нет, все в порядке. Мари отламывает от сэндвича еще кусок. Оголодавший котенок снова набрасывается на еду. Такахаси долго колеблется, не зная, стоит ли начинать новую тему. Но в итоге решается. – На самом деле однажды мне довелось поговорить с твоей сестрой. Всего однажды. Но очень серьезно и долго. Мари поднимает голову и пристально глядит на него: – Когда это было? – В этом году, в апреле. Я искал один диск, ближе к вечеру решил заскочить в «Тауэр Рекордз». И у входа столкнулся с Эри Асаи. Я был один, она тоже. Ну, привет-привет, разговорились… Стояли болтали, стоять надоело – зашли в ближайшее кафе. Первые полчаса языками чесали о том, о сем. Все-таки не каждый день на улице одноклассника встретишь. Кто чем занимается, кто куда делся и все такое… А потом она сама предложила: пойдем, говорит, чего-нибудь выпьем. И уже в баре переключилась на очень личные вещи. В общем, как бы сказать… Похоже, у нее скопилось много проблем. – Очень личных? – Ну да… Мари не понимает: – Странно. Но почему она заговорила о них с тобой? Вы ведь и не дружили никогда, и характеры у вас совершенно разные… – Друзьями не были, это точно. Два года назад, в бассейне, впервые о чем-то вообще поболтали. Я даже сомневаюсь, что она помнит, как меня зовут… Ничего не говоря, Мари гладит котенка на коленях. – Просто именно тогда, в тот вечер, ей захотелось хоть с кем-нибудь поговорить, – продолжает Такахаси. – Наверное, для таких разговоров больше подходят закадычные подруги. Но, может, у нее нет подруг, которым бы она такое доверила. Вот и выбрала меня, раз уж я подвернулся. Хотя мог бы подвернуться и кто-нибудь другой. – И все-таки – почему именно ты? Насколько я знаю, с парнями у нее никогда комплексов не было. – Да уж… Комплексов я у нее не заметил. – Тем не менее она вывалила «очень личный» разговор на тебя, хотя вы даже не дружили? С чего бы? – Кто ее знает… – Такахаси задумывается. – Может, потому что я – безопасный? – Безопасный? – Ну, перед которым не страшно секреты выбалтывать. – В каком смысле – не страшно? – Ну, то есть… – Он слегка замялся. – Можешь считать это странным, но… Меня, например, иногда принимают за гея. Даже на улице незнакомые мужики окликают, приглашают куда-то. – А ты на самом деле не гей? – Да, по-моему, нет… Просто чуть не со школьных лет я заметил, что люди стараются излить мне душу. И женщины, и мужчины, не важно – совершенно незнакомые люди вдруг не стесняясь раскрывают мне свои тайны. Почему – не знаю. Может, потому, что я и сам не прочь их послушать? Несколько секунд Мари переваривает его слова. – И что же? – уточняет она. – Она тоже принялась выбалтывать тебе свои секреты? – Ну, может, и не секреты… Но очень личные вещи. – Какие, например? – Например, о семье. – О семье? – Например, – повторяет он. – В том числе и обо мне? – В том числе… – Что именно? Парень явно не знает, как лучше ответить. – Ну, скажем… она мечтает, чтобы вы с нею стали ближе. – Чтобы мы стали ближе? – Она чувствует, что ты сознательно от нее отгораживаешься. Начиная с какого-то возраста… Мари мягко обнимает котенка, грея ладонь в его шерсти. – Но ведь можно быть близкими, даже выдерживая какую-то дистанцию, верно? – Это верно, – соглашается он. – Конечно, можно. Но, наверное, эту дистанцию люди по-разному воспринимают. Для одних она в самый раз, а для других – чересчур велика. Не знаю… Откуда ни возьмись прибредает большая рыжая кошка и трется о ногу Такахаси. Он нагибается и чешет зверя за ухом. Потом достает из кармана пластиковый мешочек с рыбным паштетом, надрывает его с одной стороны и отдает половину кошке. Та набрасывается на угощение с жадностью. – Вот, значит, какая у нее личная проблема? – уточняет Мари. – Не знает, как сблизиться с родной сестрой? – Одна из проблем… Хоть и не единственная. Мари молчит, и Такахаси продолжает: – Пока она со мной общалась, все время таблетки принимала. Самые разные. Ее сумочка от «Прады» только что не по швам трещала от упаковок. Пьет со мной «Кровавую Мэри» и таблетки глотает – одну за другой, как орешки к пиву. Я понимаю, что препараты легальные, но если пожирать их в таких количествах – ей-богу, добра не жди… |