Онлайн книга «Послемрак»
|
– Хорошо бы, – вздыхает Мари. Обе замолкают. Букашка вертит в руках пульт телевизора. Далеко за окном завывает сирена «скорой помощи». – Мари-тян! А ты веришь в переселение душ? Мари качает головой: – Скорее нет. – Думаешь, следующей жизни не бывает? – Да я как-то глубоко не задумывалась… Но, по-моему, верить в такие вещи у человека нет никаких оснований. – Что же, мы умрем – и больше ничего не будет? Сплошное My? – В общем, наверное, да. – А мне кажется, переселение душ обязательно есть. Ведь если представить, что его не бывает, – тогда и жить слишком страшно. Я, например, никак не могу понять, что такое My. Даже представить не получается… – My – это когда вообще ничего нет. Поэтому ни понимать, ни представлять его незачем. – Ну а если тебе вдруг понадобилось понять, что такое My? Что будешь делать? Может, ты просто еще ни разу не умирала? Может, только разок умерев, сообразишь, о чем речь? – Да… Возможно. – Когда я обо всем этом думать начинаю, так страшно делается, – говорит Букашка. – Аж горло перехватывает, и гусиная кожа по всему телу. Прямо вся каменею сразу. Ведь если так, то уж лучше верить в следующую жизнь. Все веселее. В какую бы зверюгу я дальше ни переродилась – в лошадь там, или в улитку, – это все-таки возможно представить. Пускай ты даже не подозреваешь, кем будешь дальше, всегда остается какой-то следующий шанс… – Ну, не знаю… – говорит Мари. – Мне все-таки проще думать, что после смерти не будет уже ничего. – Это, наверное, потому, что у тебя сильная психика. – У меня? Букашка кивает: – Ты, похоже, саму себя крепко держишь в руках. Мари качает головой: – Скажете тоже. Я же ничего не удерживаю… С самого детства никогда в себя не верила. Вечно перед всеми робела. В школе меня дразнили по любому поводу. До сих пор внутри этот страх сидит: ну вот, сейчас опять дразнить начнут. Даже сны об этом снятся постоянно. – Но ты ведь стараешься от этого избавиться, правда же? От всех этих страхов, от дурных воспоминаний… И потихоньку-полегоньку у тебя получается, верно? – Потихоньку-полегоньку, – кивает Мари. – Видно, характер такой. На месте стоять не могу. Вечно заставляю себя что-то делать. Какие-то усилия прилагаю. – Вот-вот. В одиночку – тюк, тюк. Как дровосек в лесу… – Ну, примерно. – Вот я об этом и говорю. Здорово, когда люди так могут. – Когда стараются? – Когда могут заставить себя постараться. – Даже если они больше ни на что не способны? Букашка молча улыбается. Мари размышляет над ее словами, потом говорит: – Конечно, какое-то время я боролась за себя, строила свой мирок. И теперь всегда могу спрятаться в том мирке и хоть немного расслабиться. Одна. Как улитка в панцире. Но ведь мне потому и пришлось сооружать этот панцирь, что сама я – беззащитный слизняк. Да и для внешнего мира мой мирок совсем крошечный и ничтожный. Как хижина из картонных ящиков. Ветер дунул посильнее – все тут же и развалилось… – У тебя парень есть? – вдруг спрашивает Букашка. Мари качает головой. – Так, может, ты еще девочка? Мари краснеет, потом чуть заметно кивает: – Ага. – А чего ты стесняешься? Ничего стыдного нет. – Угу. – Что ж, никто пока не нравился? – Встречалась кое с кем. Да все как-то… – Нравился, но не настолько? – В общем, да, – кивает Мари. – Что-то в нем, конечно, было, но до этого доводить как-то не захотелось… Я сама плохо поняла. – Ну и ладно, подумаешь. Не захотелось – и не надо. Здесь-то чего себя заставлять? Я вот, честно сказать, с целой кучей мужчин переспала. Но если подумать – все это было скорее от страха. Когда меня мужики не очень хотели – боялась, что вообще никому не нужна. А когда хотели – не могла отказать как следует. Вот и все, без вариантов. А в сексе из страха ничего приятного нет. С каждым разом все меньше понимаешь, зачем на свете живешь… Соображаешь, о чем я? – Кажется, да. – Ну вот. Встретишь кого надо – тогда и в себе уверенности побольше будет, чем до сих пор. А с середины на половину хорошие дела не делаются. Некоторые вещи на свете получаются только в одиночку. А некоторые – только вдвоем. Уметь их совмещать – хорошая штука. А вот путать одно с другим никуда не годится. Мари кивает. Букашка задумчиво теребит мочку уха. – Я, к сожалению, все это поняла слишком поздно… – Послушайте, Букашка… – Ну? – Вы же обязательно убежите, правда? – Ох, – качает головой Букашка. – Иногда кажется, что я убегаю от собственной тени. Хоть на край света от нее уматывай – она все равно за пятки цепляется. Разве можно оторваться от своей тени? – Но, может, это не так? – говорит Мари. И, немного подумав, добавляет: – Может, это не ваша тень, а что-то совсем другое? Букашка задумывается. И наконец кивает: – Да уж… Придется разобраться с ней до конца. Ничего другого не остается. Она смотрит на часы, крепко потягивается и встает. – Ну что… Пойду поработаю. Ты поспи немного, а как рассветет – езжай домой. Договорились? – Ага. – За сестру не волнуйся, все будет хорошо. Мне почему-то кажется. – Спасибо, – кивает Мари. – Вы с сестрой, видно, не очень ладите… Но ведь когда-то было и по-другому. Вспомни тот момент, когда ты почувствовала, что на всем белом свете она для тебя – самый родной человек. Сразу, может, и не припомнишь. Но если постараешься, что-нибудь всплывет обязательно. Все-таки семья – это очень долгие отношения. И этот момент хоть однажды, да наступал… – Я постараюсь, – обещает Мари. – Я и сама часто о прошлом думаю, – продолжает Букашка. – Особенно теперь… И вот что замечаю. Если очень хорошо, изо всех сил постараться, можно вызывать из прошлого любые воспоминания. Все, что с тобой в жизни случилось. Все, что сама считала давно забытым. Только настройся на правильный ритм, оно тут же – раз! – и выскакивает. Из глубины памяти – прямо тебе в мозги. Но знаешь, что самое интересное? Наша память – ужасно странная штука. Такой огромный шкаф с ящиками, забитый чем попало. Лишние знания, бесполезная информация, бредовые мысли забивают этот шкаф сверху донизу. А чего-то действительно важного не раскопать, хоть тресни… Стоя посреди номера, Букашка помахивает пультом от телевизора. |