Книга Птица и меч, страница 26 – Эми Хармон

— Что ты делаешь?

Я подскочила от неожиданности и чуть не выпустила покрывало, которое тут же радостно захлопало шелковыми крыльями. Тирас стоял на пороге, одетый так, словно последний час объезжал лошадей, а не корчился в агонии, как я предполагала. За спиной у него с круглыми глазами маячил Кель. Я испуганно вздохнула и сосредоточилась на заклинании.

Это было первое, что пришло мне в голову, но ткань действительно обмякла. Теперь это был всего лишь безжизненный кусок шелка.

— Ведьма, — выдохнул Кель. — Грязная ведьма!

— Кель! — одернул его Тирас. — Оставь нас.

Но тут будто не услышал.

— Признайся, Рассказчица, это ты отравила вино короля? Сделала, как велел тебе папенька? Маленькая птичка хочет быть принцессой Джеру?

Воин шагнул вперед и с остервенением рванул покрывало у меня из рук. Я отступила на шаг, не сводя с него взгляда. Кель боялся меня, это было очевидно. Страх сочился из каждой его поры, пропитывал воздух между нами и заставлял меня бояться тоже. Я помотала головой. Нет. Я пришла помочь. Кель поморщился, словно мой голос причинял ему боль. Я отыскала глазами Тираса, который до сих пор не шелохнулся, лишь тихо прикрыл за собой дверь.

— Кель, ступай. Я в порядке. Проверь, как дела в зале.

— Тирас, ради всех богов! Она опасна!

— Да, — просто кивнул король. — Опасна. А теперь иди. И позаботься, чтобы лорд Корвин не ускользнул. Яд — проделка скорее в его духе, хотя тут не обошлось без помощников. Полагаю, некоторые члены Палаты лордов с нетерпением ожидают известий о моей кончине. Я скоро спущусь. Надо же будет их огорчить.

Кель пробормотал ругательство такое изощренное, что я залилась краской, а Тирас со вздохом возвел глаза к потолку, однако спорить советник не стал. Лишь в гневе швырнул покрывало на пол, сжал эфес меча и выскочил в коридор, хлопнув дверью с такой силой, что с притолоки сорвалось облачко пыли.

Тирас указал на обмякшее покрывало.

— Покажи мне.

Я оцепенела, боясь выдать себя еще больше. Я ничего не делала.

— Покажи, Ларк, — настойчиво повторил король.

Я подняла ткань, дрожащими руками разгладила ее и принялась застилать постель. Тирас медленно подошел сзади.

— Почему ты в моих покоях? — спросил он, и я на секунду обрадовалась, что мне не придется демонстрировать свои способности.

Я думала, ты заболел.

— И пришла прикончить меня? — насмешливо поинтересовался король, в ответ я метнула в него сердитый взгляд. — Дверь была заперта. Как ты попала внутрь?

Я быстро опустила глаза. Проклятье. Эту деталь я упустила. Она была не заперта.

— Была.

Я задумалась, способен ли Тирас чувствовать ложь так же, как чувствовала ее я.

— Ты Рассказчица. Ты велела двери открыться? — Теперь король стоял так близко, что его дыхание щекотало мне щеку. — Это ты заткнула Билвику рот?

В голосе Тираса слышалось веселье, и я немного расслабилась. Да.

— Покажи. — Он вернулся к двери и задвинул тяжелую щеколду.

Я поколебалась. Но король смотрел на меня со спокойным ожиданием, и я знала, что отвертеться не удастся.

Засов немедленно выехал из крепления. Король изумленно рассмеялся.

— Ты могла уйти в любое время. И все же оставалась взаперти, играя роль пленницы. Почему?

Я покачала головой. Не в любое время. Сперва мне нужно было научиться словам. Ты дал мне их.

— Я дал их тебе? — недоуменно повторил Тирас.

Ты научил меня читать. И писать.

— То есть эта сила для тебя в новинку?

Сила не в новинку. Слова в новинку. Перед смертью мама отобрала их у меня. Отобрала голос, чтобы я никому не могла навредить.

— Или чтобы никто не мог навредить тебе, — мягко предположил король. — Это ведь не Мешара оживила ту марионетку?

Скорбь обрушилась на меня, будто гранитная плита. Я зажмурилась и опустила голову на грудь. Нет.

— Отец знает, на что ты способна?

Нет. У меня не было ни сил, ни желания смотреть на Тираса. Я слышала, как он подошел вплотную, видела, как замерли передо мной носки его ботинок. А затем почувствовала руку, мягко, но настойчиво приподнимающую мой подбородок. В глазах короля читалось бесконечное сочувствие, и я поняла, что готова рассказать ему все.

Отец меня ненавидит.

— Разве? Он так жаждет твоего возвращения в Корвин.

Он боится, что здесь мне причинят вред или убьют. Если я умру, он тоже погибнет. Еще одно проклятие моей матери. Перед смертью она позаботилась, чтобы его выживание напрямую зависело от моего.

— Вот оно что… Какая умная Рассказчица. Твоя мать была очень мудра.

Я кивнула.

— Мы все попались в ее сети. Твой отец. Ты. Я. Даже мой отец был ею одержим. Мешара… — прошептал Тирас.

У меня расширились глаза, сердце пустилось вскачь. Тирас обхватил мое лицо руками, словно хотел рассмотреть в нем каждую черточку. Смуглые пальцы мягко скользнули по скулам, обвели изгиб щек и нырнули к острому выступу подбородка. Я едва могла дышать, хотя не знала, что послужило тому причиной — нежные прикосновения короля или внезапно помянутое имя матери. Или все вместе.

— Тот день изменил всех нас. Как и предсказала твоя мать, отец потерял меня. И умер, зная это.

Неожиданно Тирас уронил руки и отступил назад, словно только сейчас осознал, что делает. Я задумалась, что он видит, когда смотрит на меня. Черты моей матери, проступающие из глубины лет, — точно так же, как я видела в нем его отца? Когда-то я ненавидела его за то, что совершил Золтев. Ненавидит ли он меня по той же причине? Я встряхнула головой, прежде чем задать осторожный вопрос.

Отец тебя потерял?..

— Он был чудовищем, и в тот день я понял это окончательно. Я начал отдаляться от него. Меняться. Если бы не те события, я стал бы совсем другим королем.

Кель сказал, ты умираешь.

— Я не умираю.

Но с тобой что-то не в порядке.

— Много чего. — И он печально улыбнулся. — Много во мне следовало бы исправить.

Тирас отошел к балкону и шире распахнул двери, впуская в комнату прохладный ночной воздух. Но… ты не болен? Он обернулся и медленно покачал головой.

— Нет. Не болен. И не умираю. Но я проигрываю битву.