Онлайн книга «Девушка не нашего круга»
|
– Вы не подумайте, что раз у меня «Лексус» и отдыхаю я в санатории, я миллионер и коррупционер. У меня просто тесть богатый. Он мне тачку и подарил. И вы представьте теперь, что я ему скажу. И как он на меня посмотрит. Поэтому остается Бога молить, чтобы до него не дошло, при каких обстоятельствах я тачки лишился. – Зачем тогда заяву в полицию писали? – Дурак был, – искренне высказался он. – Думал, что девчонки просто взяли покататься да потом бросили тачку, а как я ее в таком случае без полиции найду? – Сразу скажу, – ухмыльнулся я, – мы по месту прописки закладушек о неприглядном поведении граждан не рассылаем. Если только сами проболтаетесь. Но когда, даст бог, пришлют вам повестку в суд, давать показания – как оправдаетесь перед женой и тестем? – Пусть бы прислали! Я там найду что соврать. Очень уж охота на этих засранок поглядеть. А еще лучше подвесить их обеих за ноги – и выпороть розгами, смоченными в скипидаре. Сколько им светит хоть, если найдете? – Мало не покажется, уверяю вас. – Да вы ведь не найдете. – Посмотрим, сказал слепой. * * * – Мама, я женюсь. – Слава богу! Наконец-то! Тебе понадобилось уехать, чтобы все-таки понять, что Кристина создана для тебя! Разговор происходил по скайпу, и с одной стороны перед интернет-камерой находился уже известный нам Артем Кудряшов, а с другой – персонаж, с которым мы знакомы только заочно, – его мама Елена Анатольевна. И хоть мы наблюдаем ее не в натуральном, так сказать, виде, а на экране монитора, надо заметить, что дама эта – не из тех, о которых говорят со следами былой красоты. Нет! Она выглядит именно красивой – хотя и лет ей, конечно, под пятьдесят. Видно, что женщина тщательно следит за собой, ухожена, подтянута (во всех смыслах последнего слова). Внимательный наблюдатель мог бы разглядеть также свежую укладку, маникюр, кулон с бриллиантами на золотой цепочке. В тот момент, когда женщина упоминает некую Кристину, ее собеседник, сын, слегка зависает, словно компьютерная программа дает на секунду сбой. Потом он говорит, слегка усмехаясь и, вероятно, усмешкой маскируя смущение: – Прости, мам, но это не Кристина. – А кто же? – доносится из уст матери выкрик изумления и негодования. – Я встретил девушку. Здесь. – Ну, ты даешь! И кто она? – Молоденькая. Очень хорошенькая. Зовут Настя. – Откуда родом? Из какой семьи? – В тоне матери априори звучит предубеждение против девушки: мол, разве может ее сын познакомиться с кем-то приличным и достойным, да еще не, допустим, на Сардинии, не в Лондоне, а на российском Юге! Артем слышит в интонациях родительницы это изначальное недоброжелательство и начинает потихонечку заводиться: – Ах, ну мама! Какое это имеет значение! Кто она, из какой семьи! – Большое! – со всей убежденностью произносит Елена Анатольевна. – Очень даже большое! Ты сам знаешь, как важно, чтобы будущая избранница была человеком одного с тобой круга. Ведь в случае мезальянса можно погубить все: и себя, и нас с отцом, и будущих детей! – При чем здесь вы с отцом! А тем более будущие дети! – Как – при чем?! Ты что же, хочешь, чтоб твой будущий сын или дочка были умственно неполноценными? Дебилами? Даунами – или носителями другой наследственной болезни?! – Наследственные болезни, если ты не в курсе, происходят как раз оттого, что люди одного круга друг с другом пережениваются и никого посторонних в свой круг не пускают. Судьба наследника царского престола Алексея Николаевича с гемофилией – тому пример. – Ты мне царскими наследниками зубы не заговаривай! Давай скажи лучше: откуда родом девушка и кто ее родители? Артем чувствует, что интерес матери вполне законный, претензии – отчасти тоже, а он никак не может их удовлетворить, поэтому начинает сердиться и повышать голос: – Мама! Какое это имеет значение! – Большое, – тверда Елена Анатольевна. – Очень даже большое. – Ну, она сирота… – через силу говорит молодой человек. Собеседница смотрит на него с ужасом и еле удерживается от критического замечания. А сын нехотя продолжает: – Ее вырастила и воспитала тетя. – И кто у нас тетя? – Почтальон. – Хорошая профессия! Очень нужная людям и, главное, денежная. Газпром отдыхает! – А я, если хочешь знать, ни за каким приданым не гонюсь! – Да это мы с отцом уж знаем! – саркастически восклицает мать. – Хорошо знаем! С милым рай и в шалаше, только в вашем случае шалаш – это наша с отцом четырехкомнатная квартира на Кутузовском, между прочим, проспекте Москвы! – Мы жить будем от вас отдельно, – спешит оповестить Артем. – Но, я надеюсь, все-таки в столице нашей Родины? Поближе к цивилизации и удобствам? Или, может, ты к невестушке переедешь? Откуда она, кстати? – Из здешних краев, – нехотя цедит сын. – Станица Красивая Краснодарского края. – Замечательно! – со всем возможным сарказмом восклицает мать. – Станица Красивая! Лучше не придумаешь! Значит, вы с ней будете теперь «красавчеги»?! – Мама, сбавь, пожалуйста, свой тон! – А ты, пожалуйста, перестань бредить! И немедленно возвращайся в Москву! – Хватит, мама, мной командовать! – А ты – перестань сходить с ума! – Мама! Я взрослый человек! И я делаю то, что хочу! Скажи вообще спасибо, что я тебе звоню и сообщаю. Мог бы и вовсе не… – Ах, как это благородно с твоей стороны, что ты позвонил! – Ладно, мама, твой сарказм мне надоел хуже горькой редьки. До свидания. И Артем в сердцах разорвал соединение. * * * Этот вечерний видеосеанс имел последствия в виде двух разговоров лицом к лицу, что состоялись, соответственно, на Черноморском побережье и в столице. В первом приняли участие Артем и его друг Андрей. – Мать не хочет, чтобы я женился, – мрачно известил приятеля первый. – Ты знаешь, я ее почему-то понимаю. – А я хочу – и буду с Настей! Правильно ведь говорят: «сердцем чую» или «сердцу не прикажешь». Так и тут. Вот чувствую я: она – моя. Та, что послана мне судьбой. И плевать мне на все и всяческие условности! Кто она родом, откуда – из станицы, райцентра, кто ее родители и прочее. Да, мезальянс. Пусть мезальянс! Тем лучше! Я ведь в нем стою на более высокой ступени, правда? Вот и подтащу девушку до своего уровня! – Или она тебя низведет до своего, – спокойно, с легкой усмешечкой заметил соратник. – И ты, Брут! Тоже будешь меня отчитывать и воспитывать, как мать? |