Книга Война с демонами. Книга 5. Королева демонов, страница 77 – Питер Бретт

– В ночи, – прорычал Джардир, – когда все люди – братья. И ты подстрекнул других моих сыновей мошенничать с хора в их священной борьбе.

Асом снова пожал плечами:

– Может быть, Пар’чин солгал, когда обвинил тебя в предательстве перед домин шарум? Разве ты не бросил его в ночи на растерзание демонам?

Джардир скрипнул зубами:

– Бросил. И это мой величайший позор. Ала пришлось бы плохо, не окажись Пар’чин сильнее, чем я считал.

Асом склонил голову набок:

– Это почему же?

– Мы с Пар’чином заключили мир. Совместными усилиями захватили Алагай Ка и заберем его в бездну как заложника.

Если эти слова и поразили Асома, он виду не подал.

– Зачем?

– Чтобы пройти через лабиринт бездны и бессчетные легионы Най к Алагай’тинг Ка.

Асом моргнул:

– По силам ли это даже тебе?

– Алагай хора говорят, что Избавитель либо я, либо Пар’чин, – ответил Джардир. – Если кто и может это сделать, то только мы, сообща.

– Ты можешь не вернуться, – заметил Асом.

– Надеешься удержать украденный трон? – сказал Джардир.

Асом выдержал его взгляд:

– Мы не выявили никаких преступлений, отец.

Джардир кивнул.

– Ты удостоил дамаджи и андраха почетной смерти. Твой брат погиб по собственной глупости.

Быстрее, чем сумел спохватиться даже Асом, Джардир стиснул сыну горло. Другой рукой сшиб корону, и та полетела через комнату. Асукаджи каркнул, глядя, как Асом беспомощно бьется в железной отцовской хватке.

– Но есть преступление, которого мы не учли, – проскрежетал Джардир. – И его я простить не могу.

Он подтянул Асома ближе, и они соприкоснулись носами.

– Ты покусился на свою мать. – Джардир оторвал сына от пола и припечатал к мраморной колонне. – Такого преступления достаточно, чтобы проклясть и обречь бездне любого. Но Инэвера – Дамаджах, дживах ка самого Эверама. – Он сжал крепче, и лицо задыхавшегося Асома стало лиловым. – Сорвать с тебя белое и вышвырнуть из окна будет милостью. Будет милостью заковать тебя голого в цепи и выставить на базаре, чтобы хаффиты мочились на тебя и клали под вертел вместо дров, зажаривая свиней.

Асом бестолково, в последних судорогах, охлопывал Джардира по руке. Джардир намеревался ограничиться внушением, но в этот миг обнаружил, что гнев его неподделен, и испытал соблазн убить вероломного сына, пока тот не покрыл еще большим позором Трон черепов и свой народ.

Взревев, Джардир швырнул его на подушки к лежавшему ничком Асукаджи.

– Но ты понадобишься, если имеешь силы заново обрести честь!

И снова Асом забился в кашле и рвотных позывах, пытаясь вздохнуть, но теперь на нем не было короны, Втянуть он не мог и приходил в себя медленнее. Джардир терпеливо ждал, хотя ночь приближалась к концу.

– Ты не был готов принять трон, сын мой, – проговорил он, когда у Асома прояснился взгляд. – Твоя измена тому подтверждение. Но так или иначе тебе предстоит Шарак Ка. Алагай стягиваются. Скоро Алагай’тинг Ка отложит яйца и земля вздыбится роем. Уже сейчас князьки Най строят ульи по всей земле. Они соберут легионы для их защиты. Красии нужен вождь.

Шатаясь, Асом попытался сойти с подушек и неуклюже грохнулся на пол. С усилием выдохнув через полураздавленное горло, он опустился на колени и уткнулся лбом в пол:

– Я живу, чтобы повиноваться, отец.

Джардир вперил взор в его ауру. Невозможно было прочитать, правдивы ли слова, но он уже различил зарождающиеся образы: Асом охотится в ночи на князей алагай. Юноша искал славы. Жаждал искупления. Стремился в конце концов доказать, что достоин отца.

Джардир начертил в воздухе метку и призвал копье Асома. Вложив его за спину в ремни к своему собственному, он кликнул корону и приторочил ее к кушаку.

– Завтра же перед всем двором ты поднимешься по семи ступеням и преклонишь колени перед подушками Дамаджах. Ты будешь молить ее о прощении за свои бесчинства и поклянешься служить ей, как служишь мне, по форме и существу, до конца своих дней. Сделай это, не кривя душой, и она вернет тебе копье и корону. Не сделаешь – Небеса будут заказаны тебе навсегда.

Аура Асома всколыхнулась, сомнения возобновились. Джардир требовал, чтобы он опозорился перед всем двором.

– Она удерживает в неволе моего сына и твою мать.

– Каджи находится у своей матери. Твоей дживах ка. – Джардир повернулся и пристально посмотрел на искалеченного Асукаджи, чья аура расцветилась стыдом. – Старшей сестры, которую ты хотел убить.

Он снова перевел взгляд на Асома:

– Твои притязания на ребенка отвергнуты. Твой план навязать кузине наследника был бесчестен, и я не должен был этого допустить. Только Ашия может восстановить тебя в правах, а для этого тебе понадобится ее прощение – благодеяние, которого нелегко добиться.

Аура Асома потемнела, и Джардир понял, что требует, наверно, слишком многого. Но юноша снова коснулся лбом пола:

– Как скажешь, Избавитель.

– Моя святая мать обретет свободу, – продолжил Джардир. – Об этом я уже позаботился. Ни ты, ни Инэвера впредь не возьмете ее под стражу. Таким же образом освободят и при дворе предъявят твоей матери Манвах, когда ты вымолишь у нее прощение.

– Конечно, отец, – ответил Асом.

Джардир опять повернулся к Асукаджи:

– А ты, племянник? Ты участвовал в убийстве кровной родни, отца и сестры, ты оставил вдовой мою старшую сестру. Так и будешь валяться убогим калекой, пока душа твоя иссыхает, словно черное сердце Най?

Асукаджи переборол смятение в ауре.

– Нет, Избавитель, – прошептал он. – Я готов пойти одиноким путем и предстать перед судом Эверама.

Джардир изучил дух племянника и перебрал, как одежду в шкафу, мечты и надежды юноши. Тот жаждал славы и величия не меньше, чем его любовник. Измену в Ночь Хора Асом и Асукаджи разделили поровну.

Но Асукаджи был унижен той ночью. Поражение от рук сестры ожгло его дух; эта картина впечаталась и оставила шрам, который мог никогда не исчезнуть. За месяцы инвалидности его отчаяние достигло предела. Он бы давно покончил с собой, если бы мог.

Однако глубоко в душе таилась искра света. Он не солгал насчет готовности к суду Эверама, поняв наконец, какой потерпел крах. Рожденные править, они с Асомом восприняли право на власть как должное, но все же стремились бороться с Най.

Джардир присел на корточки возле подушек:

– Это будет не так просто, племянник. Клянешься ли ты отречься от Най в жизни этой и следующей?

– Клянусь, Избавитель, – ответил Асукаджи.

– Клянешься ли служить Дамаджах? Молить ее о прощении, как Асом?