Книга Телепорт, страница 49 – Стивен Гулд

– Это сержанты Уошберн и Бейкер из Управления полиции Нью-Йорка, – объяснил я ему. – Они выбили себе мини-отпуск во Флориде, чтобы допросить опасного преступника… меня.

– Дэвид, а ты преступник?

Гнев разом вырвался на свободу.

– Да, черт подери! Я виновен в том, что сбежал из дома, купил фальшивое удостоверение личности и с его помощью открыл счет в банке. Главное мое злодеяние заключается в том, что я помешал некоему полицейскому до смерти забить свою жену. Говорю же, я мерзавец почище террориста!

Лео захлопал глазами и уставился на Уошберна с откровенной гадливостью.

– На преследование по горячим следам не похоже. Джентльмены, зачем вы сюда явились? Почему не попросите власти Флориды задержать Дэвида?

– Мы хотели установить его личность, – зло ответил Уошберн.

– Теперь установили, – проговорил я.

– Да, теперь установили, – кивнул Уошберн.

Силверштайн смотрел то на полицейских, то на меня.

– К тому же, джентльмены, вы за пределами своей юрисдикции. Вы уже говорили с шерифом Тэтчером?

– Еще нет.

– Тогда поехали, Дэвид. В «Холидей-инне» начинаются поминки. Вряд ли там будет много друзей твоей матери, зато там будет много друзей твоего деда, которые хотят отдать ей дань уважения.

– У нас есть несколько вопросов, – раздраженно напомнил Уошберн, встав у нас на пути.

– Дэвид, как твой адвокат и как фактический представитель суда, имеющего юрисдикцию в этом территориальном округе, советую не отвечать на вопросы, – проговорил Силверштайн, глянув на Уошберна поверх очков. – Поехали, мы опаздываем на поминки.

Посмотрев на Уошберна, я развел руками, пожал плечами и вслед за Силверштайном зашагал к лимузину.

– Вы не мой адвокат, – шепнул я, когда мы отошли на приличное расстояние.

– Как я говорил ранее, я душеприказчик по завещанию твоей матери. За исключением нескольких отписок в пользу коллег по турагентству и мистера Биспека, ты главный бенефициар. Так что в какой-то мере я твой адвокат. Кроме того, я считаю себя вашим семейным адвокатом в старомодном смысле этого слова. К сожалению, от семьи остался только ты. Кстати, – Лео открыл дверь лимузина, – как ты заставил своего отца уехать? Что ты ему сказал?

– Я лучше сохраню это в тайне, – ответил я, забравшись в салон.

Силверштайн пожал плечами.

– Двигайся! – велел он. – Раз два сержанта здесь околачиваются, мне разлучаться с тобой не стоит. Удивительно, как отрезвляюще адвокат действует на полицейских, особенно когда они вне своей юрисдикции. За машиной я вернусь позднее.

По пути к «Холидей-инн» Силверштайн спросил:

– Дэвид, у тебя есть доллар?

Я заглянул к себе в бумажник:

– Извините, сегодня утром я плохо соображал. Только сотни взял, ну, когда выходил из дому.

Я посмотрел на Силверштайна: тот уставился на мой бумажник, в котором было около двадцати стодолларовых купюр.

– Ух! Дэвид, ты где работаешь?

– В банковской сфере. Занимаюсь финансовыми спекуляциями.

Угу, принюхиваюсь, приглядываюсь к финансам, потом забираю их из банка.

– Тогда дай мне сто долларов.

Ну вот, не зря я читал детективы о Ниро Вульфе.

– А-а, старый фокус с профессиональной тайной юриста! Вы хотите задавать вопросы мне, а на вопросы полиции отвечать не хотите.

Силверштайн покраснел:

– Скажем так: я хочу оставить за собой право не отвечать на вопросы полиции.

Я вытащил пять стодолларовых банкнот:

– Тогда, пожалуй, сделаю аванс убедительным.

– Ты можешь себе это позволить?

– Легко.

Силверштайн достал блокнот из кармана пиджака:

– Давай я напишу тебе расписку.

– Я вам доверяю.

– Спасибо за доверие, но расписка защитит нас обоих. Она, выражаясь профессиональным языком, создает документальный шлейф. – Силверштайн вырвал листок с распиской из блокнота и протянул мне. – Вот, не потеряй. – Он аккуратно убрал в карман блокнот и деньги. – Теперь задам вопрос, который задавал раньше: зачем полиция хочет с тобой побеседовать?

– Уошберн – мой нью-йоркский сосед. Он живет этажом ниже и бьет свою жену. Я помог ей уехать в приют. Уошберн начал копать под меня и выяснил, что я купил и использовал фальшивые нью-йоркские права.

Силверштайн вскинул брови:

– Ради всего святого, зачем ты так поступил?

– Я убежал из дома в Нью-Йорк, а без удостоверения личности не мог устроиться на работу.

– У тебя не было прав штата Огайо?

– Нет. Равно как и номера соцстрахования. Самое неприятное, у меня не было свидетельства о рождении, и я не мог оформить другие документы.

– Что же ты не получил дубликат свидетельства о рождении?

– А такое возможно?

Силверштайн хохотнул, но, увидев мое лицо, осекся:

– Извини, я не знаю, в какой ты был ситуации. Просто нелепо, что ты совершил правонарушение, имея законную альтернативу.

– Ха-ха-ха!

– Это единственная их претензия?

– Это единственное, что они мне могут предъявить, только… Почти уверен, что Уошберн обрисовал меня коллегам как торговца наркотиками.

В глазах Силверштайна мелькнула неприязнь.

– Это соответствует действительности?

– Черт подери! Мой отец – алкоголик. Больше я ни с какими видами дурмана не связан. Не торгую наркотой и сам не употребляю.

– Успокойся. Я рад, что это так. В противном случае я не выдал бы тебя полиции, но аванс вернул бы. – Силверштайн глянул в тонированное заднее стекло лимузина. – На хвосте у нас по-прежнему оба сержанта. Я-то думал, что они разделятся: один поедет за нами, другой – к шерифу Тэтчеру.

– У них только одна машина, – напомнил я. – Хотя они могут вызвать машину из отеля.

– Хм, на твоем месте я постарался бы избежать ареста. Экстрадиция – дело муторное, ты рискуешь надолго засесть во флоридской тюрьме, пока я бегаю по инстанциям и сражаюсь в суде.

– Так вы советуете мне сбежать?

Силверштайн пожал плечами:

– Съезди в отпуск.

– Мы с вами одним миром мазаны. – я покачал головой.

Силверштайн снова пожал плечами:

– Оторваться от полиции можно в «Холидей-инн». Заглянешь на поминки, а я попрошу Уолта Стайгера забрать тебя у черного хода. Рядом с мужской уборной есть дверь. Я много раз сбегал через нее с заседаний клуба «Киванис» ^[10].