Книга Во имя любви, страница 9 – Анна Кэмпбелл

– Чему именно? Твоей цели?

В кухне воцарилось тягостное молчание. А жаль… Ведь они с Пен прекрасно ладили. До тех пор, пока он не сделал ей предложение.

– Я очень сожалею, что так случилось с Питером, – тихо произнес Кэм. Он говорил по-английски, чтобы создать хоть какую-то видимость уединения – ведь вокруг сновали служанки, таскавшие в бар подносы с едой и напитками.

– Я тоже, – сказала Пенелопа, не поднимая головы. Но ее голос звучал уже не столь враждебно. – Спасибо, что спас меня.

Кэмдену не нужна была ее благодарность. Хотя… Наверное, только Господь Бог знал, что именно ему нужно.

– Любой мужчина поступил бы точно так же, – ответил он, помолчав.

– Снова «положение обязывает»?

Кэм не ответил. Отрезав себе еще хлеба, от тихо сказал:

– Питер считал, что ты попала в беду. И, судя по тому, что я сегодня увидел, он был прав.

– Ты, вероятно, проклинаешь его за то, что он втянул тебя в это. Поиски непредсказуемой сестры старого друга наверняка не входили в твои планы. К тому же мы с тобой расстались… не слишком хорошо.

Кэм сделал глоток вина и, решив быть предельно откровенным, проговорил:

– Тебе не следовало сбегать из Англии. Я не собирался тебе докучать.

Тут щеки Пенелопы вновь окрасились румянцем, и она немного поела. После чего заявила:

– Я сбежала не от тебя, а от своей матери.

– Она тебе угрожала?

Пен язвительно рассмеялась.

– Ты даже не представляешь, насколько. Она даже велела отцу бить меня до тех пор, пока я не соглашусь стать твоей женой.

«Проклятье!» – мысленно воскликнул Кэм. Конечно же ему следовало сначала поговорить с самой Пен, прежде чем просить ее руки у отца. Но он тогда был настолько самонадеян, что и помыслить не мог об отказе.

– Господи, Пен, неужели он это сделал?

– Конечно, нет. – Она покачала головой. – Разве ты можешь представить, что мой отец поднял бы на меня руку?

Герцог невольно усмехнулся. Покойный лорд Уилмот был слабым человеком, старавшимся избегать своей сварливой жены.

– Он наверняка сбежал в Лондон и спрятался в своем клубе, верно?

– Не совсем. Отец затаился у своей любовницы, и мать была крайне недовольна.

– Не сомневаюсь. – Кэм также не сомневался и в том, что все свое недовольство и гнев леди Уилмот обрушила на голову дочери. – Значит, приглашение твоей тети оказалось как нельзя кстати?

– Да, пожалуй. Мне всегда хотелось отправиться в путешествие. К тому же я страшилась предстоящего сезона.

– Но почему? – удивился Кэмден. – Ведь ты бы наверняка произвела фурор…

– Сомневаюсь. – Пенелопа поджала губы. – Все дамы единодушно решили, что я слишком своевольна… в ущерб собственным интересам. Вряд ли у лондонских женихов сложилось бы иное мнение. – Пен немного помолчала, потом продолжила: – Знаешь, я тогда не представляла, какую глубокую рану нанесла твоему тщеславию.

Кэм пожал плечами и, стараясь придать голосу беззаботность, проговорил:

– Осмелюсь заметить, что этот опыт оказался для меня полезен.

– Мне жаль, Кэм, – тихо сказала Пенелопа.

– Но ты не сожалеешь о том, что ответила отказом, не так ли? – Воспоминания о ее отказе вновь и вновь ранили его гордость.

– Все давно в прошлом, – мягко произнесла Пенелопа, и это было в ней ново. Пен, которую он знал, непременно ответила бы колкостью на едкое замечание.

Вновь склонившись над тарелкой с супом, Пенелопа начала есть с большим аппетитом. Когда же она проглотила последнюю ложку, Кэм спросил:

– Будешь противиться возвращению в Англию?

Пенелопа долго молчала. После чего ответила вопросом на вопрос:

– А ты хочешь, чтобы я противилась?

Кэмден нахмурился и проворчал:

– Как бы ни раздражал тебя мой деспотизм, – я дал Питеру слово, что верну тебя домой.

– Питер не был моим опекуном, – заявила Пен.

А вот он, Кэмден, был уверен, что она очень нуждалась в оном.

– Но Питер любил тебя и хотел, чтобы ты остепенилась.

Горький смех Пенелопы напомнил Кэму тот день, когда он сделал ей предложение.

– И чтобы обзавелась мужем и детьми, не так ли?

– А что в этом плохого? – буркнул Кэм.

– Мне это не подходит. Я никогда не выйду замуж.

Пен говорила слишком уж уверенно. Да и почему бы ей не быть уверенной? Ведь она жила так, как ей нравилось, и делала все, что хотела. Кэмден едва не зааплодировал ее дерзости. Только вот дерзость эта по какой-то необъяснимой причине злила его до такой степени, что хотелось кого-нибудь ударить, желательно – одного из ее проклятых любовников.

Пен бросила на него оценивающий взгляд и добавила:

– Я давно не обращаю внимания на мнение большинства. Поскольку же у меня нет ни мужа, ни отца, я вольна поступать так, как сама захочу.

– Но я намерен выполнить обещание, данное твоему брату, – проговорил герцог как можно спокойнее.

– Ударив меня по голове и связав по рукам и ногам? – с вызовом в голосе осведомилась Пенелопа.

– Если придется, – с раздражением ответил Кэм. Впрочем, одному только Богу было известно, что он предпримет в случае ее отказа.

Но тут Пенелопа вдруг потупилась и со вздохом сказала:

– Нет, не придется.

Кэмден вздрогнул от неожиданности. С удивлением глядя на собеседницу, он спросил:

– Пен, ты о чем? Какого черта?..

На губах Пенелопы – на этих невероятно соблазнительных губах – заиграла насмешливая улыбка.

– Раньше тебя было гораздо сложнее раздразнить, Кэм.

– Да, но…

Пен отодвинула от стола шаткий стул и встала. Несмотря на игравшую на губах улыбку, в ее глазах была печаль.

– Мы с Питером должны были встретиться в Париже, чтобы обсудить последнюю волю тети Изабель. Он собирался стать моим официальным представителем в Лондоне. И вот теперь мне придется разбираться с делами самостоятельно. Так что я вернусь домой. Даю слово. Но если мы с тобой будем путешествовать вместе, поползут слухи…

Еще до встречи Кэм все обдумал, поэтому тотчас сообщил:

– Мы будем избегать крупных городов до тех пор, пока не доберемся до моей яхты, пришвартованной в Генуе.

– В Генуе? Но ведь это означает, что мы отправимся той же дорогой, которой я ехала сюда…

– Будь я проклят, если решусь перевалить через Альпы в феврале, – проворчал герцог. – Да, мы отправимся на юг.

– Я могла бы поехать на юг самостоятельно.