Онлайн книга «Аграфена и тайна Королевского госпиталя»
|
– Что это?! – крикнул Пима. – Горгулья, – с облегчением выдохнула Аграфена, рассмотрев статую получше. – Каменная. Сидит на постаменте… А под ней что-то написано… Луч света выхватил из темноты каменную табличку, покрытую письменами. Часть слов уже не читалась от многочисленных трещин. – И что там? – тихонько спросил Триш. – Что-то о жадности и смерти… – поморщилась Аграфена, пытаясь разобрать каменные буквы. – Больше ничего не прочитать! – С меня и этого хватит! – нервно сказал Триш. – Валим отсюда! – Цыпа-цыпа! – снова захихикал кот. – Ох, угодит этот цыпленочек в бульон! В этот момент по пустому залу пронесся глухой протяжный стон. Акаций тут же прекратил смеяться и грохнулся на пол без сознания. Триш, Пима и Аграфена опасливо закрутили головами по сторонам. Не прошло и пяти секунд, как новый стон сотряс стены и потолок госпиталя. – Что это? – дрожащим голосом ахнул Пигмалион. – Не что, а кто? – поправил его Триш. – Похоже, тот, к кому мы и пришли, – вполголоса произнесла Аграфена. Стон повторился, и из мрака перед ребятами соткался огромный туманный призрак, ростом почти с четыре метра. В свете фонарей они увидели черные глубокие глазницы и провал рта. Призрак щеголял в старинном военном мундире с эполетами, на его голове виднелся полупрозрачный шлем. Длинные седые усищи и борода плавали вокруг него по воздуху, как водоросли в болотной воде. – Мамочки!!! – завизжал Триш и бросился бежать. Но в темноте далеко не ушел, врезавшись в каменную стену. Пима вытаращил глаза, да так и застыл, освещая призрака тусклым светом фонаря. – Кто посмел нарушить наш покой?! – яростно взревел призрак в мундире. Он вскинул прозрачную руку, и в ней появилась огромная изогнутая сабля. Тоже полупрозрачная. – Разве вы не знаете, что нарушители будут немедленно преданы смерти! Аграфена увидела, как за его спиной возникли еще две похожие фигуры. Призрак справа стоял в полупрозрачной широкополой шляпе с гигантским пером, а дух слева был без головного убора. Да и без головы, впрочем. Присмотревшись, она поняла, что голову он держит в руках. Призраки окружили путников и начали медленно сжимать кольцо, постепенно приближаясь. Позади них возникло еще несколько безликих расплывчатых фигур. Да этот госпиталь просто кишит привидениями! – Мы не нарушители! – испуганно пискнула Аграфена. – Мы за помощью пришли! – Кто вы?! – прорычал старший призрак. – Назовите себя! – Я Аграфена, Разрушительница заклятий. А это Триш, Пигмалион и кот Акаций. – Ну и имена! – прогрохотал призрак. – Вы что, сборище бродячих артистов? – Артисты! – восхищенно захлопал в ладоши дух в шляпе с пером. – Какая прелесть! Давненько я не слышал настоящих артистов. Сколько же лет прошло? – С тех пор, как ты помер, бестолочь! – ответил ему старший призрак. Тип с отрубленной головой тоже попытался зааплодировать, но едва не выронил свою голову. – А что, генерал Больдузер, – вкрадчиво произнес призрак в шляпе. – Может, не будем их пока убивать? Прикончить их мы всегда успеем. А хорошие менестрели всегда в цене, пусть споют нам что-нибудь. – Никакие мы не менестрели! – возмутился Пима. – Тогда и незачем сохранять вам жизни, – грозно воззрился на него генерал Больдузер, помахивая своей саблей. – Придушить вас всех, да и дело с концом! – Мы артисты, совершенно верно, – тут же закивал Триш. – Выступаем с нашим ансамблем то тут, то там. По всей Империи. – Правда?! – уставилась на него Аграфена. – Ты к чему ведешь? – Жить захочешь, еще не так завыступаешь, – сказал ей полукровка. Троица призраков гулко расхохоталась. Остальная полупрозрачная толпа вскоре к ним присоединилась. Безумный хохот отражался от стен пустого зала, и от него кровь стыла в жилах. В это время Акаций вяло пошевелился на полу. – Что это с вами такое? – слабым голосом поинтересовался он. – Вы вверх ногами… – С нами все в порядке, – ответил Пима. – Это ты лежишь вверх тормашками! Вскоре кот поднялся, но, увидев столпившихся в зале призраков, едва не рухнул снова. Аграфена поддержала его за шкирку. – Так вы будете петь или нет? – нетерпеливо спросили привидения. – У нас нет с собой музыкальных инструментов, – возразил Пима. – А без них мы выступать не имеем права. Законы бывшей Империи запрещают. – Да неужели? – скривился генерал Больдузер. – В таком случае мы сейчас вышвырнем всех вас в окно. А пока будете лететь вниз со скалы, может, еще что-нибудь придумаете. Или научитесь петь без сопровождения инструментов! – Нет! – испуганно воскликнул Триш. – Мы и без музыки споем! – Вот сам и пой, – пихнул его в бок Пима. – И спою! – Тоже мне, певец нашелся, – буркнул Акаций. – Стоит кому-то, подобному тебе, запеть, все тут же начинают швыряться в него тухлыми помидорами. – Никто так не делает, – огрызнулся Триш. – Я так делаю! – заявил кот. – Повезло тебе, что у меня нет с собой помидоров. – Да у тебя и карманов нет, – хохотнул Пима. – Куда бы ты их засунул? – Чтобы заткнуть рот этому ушастому прощелыге, уж я нашел бы способ! – заверил его Акаций. – Довольно! – раздраженно грянул генерал Больдузер замогильным голосом, от которого вся шерсть у кота встала дыбом. – Мы уже вдоволь наслушались. Либо начинайте развлекать нас, либо вам не жить! – Да что мы вам сделали? – возмутилась Аграфена. – С чего столько злобы? – Нарушили наш покой в часы отдыха, – ответил призрак в шляпе с пером. – К вам все равно никто не ходит. Могли бы и спасибо сказать, что навестили вас в вашем проклятом госпитале, – сказал Акаций. Рядом с ним из воздуха соткалось гигантское лицо с черными провалами глазниц. – Давненько я не видел говорящих котов, – прошелестел дух. – Отстань от меня, галлюцинация! – перепугался Акаций. – Пойте! – рассвирепел призрак. – Иначе я точно кого-нибудь придушу! Вот только решу кого. И тут Триш запел. Аграфена с раннего детства слышала странное выражение, смысл которого она не понимала, – «медведь на ухо наступил». Так комендантша Коптильда говорила о людях, у которых не было ни голоса, ни музыкального слуха. Слушая, как поет Триш, девочка вдруг подумала, что медведь оттоптал парню не только оба уха, но и всю голову, руки и ноги. А напоследок попрыгал на нем, чтобы уже наверняка… От такого пения Пима начал истерически хохотать, призраки выпучили глаза, а Акаций заткнул уши лапами и недовольно поморщился. |