Книга Ирландское сердце, страница 152 – Мэри Пэт Келли

– Знают что?

– Ох, Нора, – вздохнула Барри. – Знают про вашу связь с Питером Кили.

– Питер? Вы что-то знаете о нем? Почему вы мне ничего не сказали? Где он? – взволнованно тараторила я, глядя на Мод.

– Не знаю, – ответила она.

– Он жив?

Этот вопрос мне было трудно задать вслух.

– Был жив – шесть месяцев назад. Черно-коричневые совершили налет на его родную деревню возле Карны. Сожгли все дотла, но его там не нашли. Семью его брата выбросили на улицу, – сообщила Мод.

– Возвращаются голодные времена, – покачала головой Барри. – Дома сожгли у более чем ста тысяч человек.

– Тогда где же Питер? – не унималась я.

– Он мог прятаться в горах, мог сесть на корабль и скрыться. Народ в Коннемаре неразговорчивый, – пожала плечами Мод. – Внутри у них твердая сердцевина, и в этом они похожи на свои горы.

Барри посмотрела на меня.

– Когда-то горы эти были выше Альп. Постепенно они разрушались и оседали, так что теперь осталась одна сердцевина. Это древние горы. Древние, как наш народ.

Глаза Барри были полуприкрыты, когда она произнесла это.

О боже, она собирается пересказать одну из своих поэм. Так я никогда не добьюсь от них какой-то информации.

– Сирил разберется и найдет правильных людей в Коннемаре, кого можно было бы расспросить, – обнадежила меня Мод. – Но будьте осторожны.

– Ná habair tada, – сказала Барри.

– Ná habair tada, – повторила за ней я. – Что бы ни говорил, не говори ничего.

Женщины согласно кивнули.

Нация конспираторов, и теперь я тоже была одной из них. Однако пока я не могла установить основные факты. И даже самое главное – жив ли Питер.

Барри нашла для меня кровать в мансарде и выдала одну из своих фланелевых ночных рубашек. Слава богу. В этой маленькой комнатке было зябко. Я откинула стеганое одеяло и пощупала простыни. Холодно. Пришла Мод и принесла бутылку с горячей водой.

– Вот, это поможет, – сказала она и сунула бутылку между простынями.

На Мод было тяжелое шелковое кимоно с восточным узором из цветов и драконов. Волосы ее были распущены, на плечах – черная шаль. Она вручила мне одеяло.

– Ложитесь. И укройтесь этим.

Я сделала, как мне было сказано, и ощутила, что смогу согреться.

– Как, по-вашему, выглядит Изольда? – спросила у меня Мод.

– Помимо очевидных вещей? – уточнила я. – Должно быть, ей скоро рожать.

– Через месяц, – подтвердила Мод. – Она слишком худа. И лицо совсем измученное.

Я кивнула.

– Тяжелая беременность?

– Жестокий муж. Он фактически мучает ее, лишает еды. В наказание сжег ее платья. При этом он молодой парень, и двадцати еще нет, но совершенно испорченный во всем ему потакающей матерью. Они северные пресвитерианцы. Чтобы жениться на Изольде, он стал католиком и называет себя республиканцем. Но в душе он просто жестокий мальчишка из закрытого пансиона. Он поразил ее, когда они были здесь. Он душевнобольной. Знаете, в этих пансионах старшие мальчики издеваются над младшими, которые, в свою очередь, потом начинают мучить тех, кто младше них. Жуткая культура под девизом «выживает самый приспособленный». Должна сказать, что я повидала немало таких. Тем не менее Изольда говорит, что любит его. Он отказывается поддерживать ее. А она не настаивает на том, чтобы он образумился. Проклятье семьи Гоннов в действии.

– Да, я помню, – отозвалась я. – Ваша родня отобрала землю, принадлежавшую католической церкви, и тогда местный священник заявил, что ни одна женщина из рода Гоннов не будет счастлива в браке.

– Верно, – кивнула Мод. – Все мы несчастны. Даже моя сестра Кэтлин. Но Изольда… Это разбивает мне сердце.

«Дело в проклятье, – подумала я, – или в том, что девочка росла, притворяясь, что ее собственная мать – ее кузина?» Мод бросала Изольду в пансионах под присмотром гувернанток и горничных и была готова выдать ее замуж за человека старше нее на тридцать лет. Бедная Изольда.

– Могу предположить, что Стюарт после каждого инцидента извиняется, присылает букеты цветов, во всем винит выпивку. И клянется, что больше никогда ее и пальцем не тронет, – сказала я.

– Именно так! Откуда вы узнали?

– Я-то знаю, Мод, да и вы тоже, – ответила я. – Мне поговорить с Изольдой завтра?

– Да, прошу вас. Меня она не слушает. Он настроил ее против меня. А ведь мы с ней всегда были близки. Она здесь сейчас только из-за будущего ребенка.

Я еще больше расслабилась в постели, согревшись по-настоящему, и сжала бутылку с горячей водой ногами.

– Вы, должно быть, устали, Нора, – заметила Мод.

– Да, к тому же мне рано вставать, чтобы вернуться в гостиницу, – сказала я.

– Но вы все равно поговорите с Изольдой. Не забудьте.

– Не забуду, – ответила я.

Мод вручила мне пакет.

– Мне нравятся ваша новая стрижка и короткая юбка, но для поездки, думаю, больше подойдет костюм из твида.

Что я могла на это сказать?

– Это вещи Шарлотты, – объяснила мне Мод.

Итак, мне предстояло путешествовать по Ирландии одетой как протестантка, выехавшая на псовую охоту за лисицами.

* * *

«Неужто уже утро?» – подумала я, заслышав стук и крики. За небольшим круглым окошком моей мансарды было темно.

– Вставайте, Нора! Вставайте! – закричала в коридоре Мод.

Что случилось? Пожар? Я вскочила, закуталась в одеяло и, подхватив полы ночной рубашки Барри, выбежала на лестницу. Оказавшись на ступеньках, я увидела перед собой Изольду. Площадки между первым и вторым этажами мы достигли одновременно.

– Солдаты, – сказала Изольда. – Облава.

В холле под нами вокруг Мод стояло с дюжину вооруженных мужчин.

– Это армия, – пояснила Изольда. – Не «черно-коричневые», слава богу.

Она сунула руку в карман халата и достала оттуда сигареты «Голуаз» и спички. Когда она прикуривала, руки у нее не дрожали.

– Можно и мне? – попросила я.

Я курила редко, но теперь меня всю трясло. Изольда взяла сигарету, приложила к тлеющему кончику своей и передала мне. Мод разговаривала с офицером внизу, но, почувствовав запах дыма, подняла глаза.

– Вернись в постель, Изольда, – приказала она дочери.

– Простите, мэм, – возразил офицер, – но во время обыска все обитатели дома должны находиться в гостиной.

– Обыск? И что вы ищете? – удивилась Мод.

Тон его мгновенно изменился:

– Не нужно делать из меня дурака. Немедленно следуйте в гостиную. – Он посмотрел в нашу сторону. – И вы обе тоже спускайтесь.