Книга Охотники за костями. Том 2, страница 153 – Стивен Эриксон

– Ножи Калама, Жемчуг. Не знаю, чем ты думал. Невозможно открыть Пути, когда в руках отатарал. Так что мы с ним вместе тебя убили. Это правильно.

Пламя! О боги! Огонь!

Апсалар двинулась прочь. Вдоль по проулку, прочь от гавани. Прочь от всего.

Существо, поджидавшее её на другой стороне прохода, там, где начиналась улочка, ведущая через реку в Мышиный квартал, выглядело несуразно тонким и словно бы сотканным из теней. Перед ним Апсалар приостановилась.

– Скажи Котильону. Я сделала всё, как он хотел.

Престол Тени издал шепчущий звук, похожий на вздох и почти бесформенной рукой потянулся куда-то в складки призрачного плаща, ухватился за серебристый набалдашник трости, ударил один раз по мостовой.

– Я видел, моя дорогая. Твой Танец Тени. От самого Бастионного спуска и дальше – я наблюдал.

Она молчала.

Престол Тени заговорил вновь:

– Так не сумел бы даже Котильон. Даже Котильон.

Апсалар по-прежнему хранила безмолвие.

Внезапно бог захихикал:

– Слишком много ошибочных решений, бедная женщина. Как мы и боялись. – Пауза, снова смешок. – Сегодня пал Глава Когтей и ещё триста семь Когтей – все от твоей руки, дорогая моя. Я по-прежнему… не могу поверить. Не важно. Теперь она осталась одна. Тем хуже для неё. – Призрачная голова в капюшоне, почти неосязаемая, слегка склонилась набок. – Ах да, Апсалар. Мы держим обещания. Ты свободна. Ступай.

Она протянула два длинных ножа, рукоятью вперёд.

С поклоном бог принял оружие Калама Мехара.

Обойдя Престола Тени стороной, Апсалар пошла своей дорогой.

Он посмотрел, как она идёт по мосту.

Новый вздох. Внезапно голова в капюшоне вскинулась, нюхая воздух.

– О, добрые вести. Увы, пока что не для меня. Сперва небольшой крюк. Надо же, что за ночь!

Бог начал растворяться, но вдруг замерцал и проявился вновь. Престол Тени посмотрел на оружие в своих руках.

– Что за нелепость! Придётся идти. И очень быстро!

И он засеменил прочь, скрежеща тростью по камням.

Спустя совсем немного времени Престол Тени достиг подножия башни, которая была в гораздо лучшей сохранности, чем выглядела со стороны. Вскинул трость, постучал в дверь. Выждал с дюжину ударов сердца и повторил.

Дверь приоткрылась.

Тёмные глаза уставились на него с нараставшей яростью.

– Ну, будет тебе, будет, Обо, – примиряюще сказал Престол Тени. – Это визит вежливости, уверяю. Двое близнецов, обожающих лезть не в свои дела, захватили верхушку твоей башни. Осмелюсь предложить, чтобы ты их выставил оттуда – по-доброму, как обычно.

Бог изобразил тростью приветственный жест и двинулся прочь.

Не успел он сделать и два шага, как дверь с лязгом затворилась.

После этого Престол Тени вновь ускорился. В эту ночь ему оставалась последняя встреча, самая драгоценная. Теперь трость отстукивала ритм, как солдатский барабан.

Он был на полпути к месту назначения, когда башня Обо внезапно полыхнула огнём. Раздался грохот, полетели обломки кирпичей и черепицы. Но даже за этим шумом не затерялись два возмущённых вопля.

Престол Тени, невольно пригнувшийся, когда это началось, распрямился и прошептал:

– По-доброму, Обо. Да, это очень по-доброму.

И бог пошёл дальше по улицам города Малаза. Проявляя совершенно недостойную поспешность.

Они быстро шагали по улицам, стараясь держаться в тени, в десяти шагах за Леганой Бридом, который ступал по мостовой, позвякивая кончиком меча по булыжникам. Те немногие, кто случайно встречались им на пути, спешно разбегались при виде т'лан имасса в потрёпанном плаще из шкуры.

Скрипач выдал Геслеру и Урагану арбалеты, снаряженные «шрапнелями», а свой оснастил «руганью». Они добрались до широкой улицы, шедшей параллельно набережной, всё ещё южнее моста, который вёл прямиком к центральному порту. Со всех сторон Скрипача окружали знакомые строения, но было во всем этом что-то нереальное, как если бы рука безумного и гениального художника перечертила всю картину, углубляя, подчёркивая детали, придавая им куда больше смысла, чем они заслуживали.

Со стороны доков доносился вой сражения, временами перебиваемый разрывами морантских боеприпасов. В основном это были «шрапнели». Спрут. Мою заначку тратит!

Они подошли к перекрёстку. Посреди него Легана Брид задержался, медленно повернулся лицом к просевшей таверне на другой стороне. Там хлопнула дверь, и наружу выбрались двое. Раскачиваясь, они преодолевали каждый новый булыжник так, словно по камням переходили в брод бурную реку, хватались за руки, тащили, тянули, повисали друг на друге и спотыкались.

Негромко выругавшись, Скрипач направился к ним.

– Сержант Хеллиан, Худова плешь, – почему на берегу?

На звук его голоса оба разом икнули и обернулись.

Взгляд Хеллиан упёрся в т'лан имасса.

– Скрипач, – сказала она. – Паршиво выглядишь.

– Сюда смотри, пьянчуга. – Он махнул Геслеру с Ураганом, чтобы дальше шли без него, и подошёл ближе. – Кто это с тобой?

Хеллиан развернулась и посмотрела на человека, которого держала за руку. Смотрела она на него очень долго.

– Твой пл'нник, – подсказал тот, явно пытаясь быть полезным.

– Эт'точно. – Распрямившись, Хеллиан вновь упёрлась взглядом в Скрипача. – Его надо допросить.

– Кому?

– Мне, п'нятно, кому ж ещё. И в'бще, корабль наш где?

Геслер с Ураганом подходили к мосту.

– Иди к ним, – сказал Скрипач Легане Бриду, и т'лан имасс без единого слова двинулся в ту сторону, шаркая ступнями. Сапёр вновь обратился к Хеллиан: – Не отставай. Мы возвращаемся к кораблям.

– Хорошо. Рада, что ты здесь, Скрип, а то вдруг этот слинять поп'тается, да? Р'зрешаю тебе его пр'стрелить, если что. Только в ногу. Я от него ответов хочу, и я их д'бьюсь.

– Хеллиан, – сказал Скрипач. – Нам, возможно, придётся бежать.

– Это мы можем. Правда, Банаш?

– Идиотка, – пробормотал Скрипач. – Это же «У Зубоскала». Демон нормального эля не подаёт. В любом другом бы месте… – Он тряхнул головой. – Ладно, потопали.

Там, впереди, Геслер и Ураган уже ступили на мост и сейчас переходили его, старательно пригибаясь.

Скрипач услышал, как Геслер внезапно издал удивлённо-встревоженный возглас, и они с Ураганом устремились вперёд – прямо в сгустившуюся толпу.

– Вот дерьмо! – Скрипач тоже перешёл на бег.

Изгибающаяся сточная канава, полускрытая в темноте, – вена, бегущая ниже уровня площадей, улиц и переулков, где бушевало безумие и царила резня. Сзади с трудом переставляла ноги женщина, с каждым шагом сплёвывавшая сгустки крови. Адъюнкт Тавор Паран шла впереди, разгребая вонючий мусор.