Онлайн книга «Длинные руки нейтралитета»
|
– Похоже, неподвижные они. На якорях стоят, что ли? – Очень возможно, Иван Андреевич. – Так что, выходит, перестрелку ведут с береговыми батареями? – небрежно спросил Шёберг. – По диспозиции нет там береговых батарей. Это неприятельский флот работает по нашим войскам на Альме. – Туда ещё полчаса идти. Туман успеет развеяться. – Но уж на пять миль подойдём. Сдавайте вахту, сразу же дайте знать Михаилу Григорьевичу и прикажите трубить боевую тревогу. – Вахту сдал. – Вахту принял. Боцманская дудка дала чуть глуховатый сигнал. Матросские ноги загремели по палубе. Комендоры разбежались по постам, а в трюмах подносчики гранат застыли в готовности. В лотках обоих гранатомётов, как по волшебству, появились тёмно-серые гранаты. В рубке появился идеально выбритый лейтенант Мешков в безупречно выглядящем мундире. Командир за пару минут объяснил начарту положение дел. Тот, в свою очередь, стал раздавать распоряжения уже по своей части: – Комендоры, не палить без приказа! Целиться на высоту пять сажен выше мачт, смещая прицел каждый раз тоже на пять сажен. Пять гранат на корабль. Больше потратить разрешаю, только если какая-нибудь из гранат не взорвётся… Наличные боеприпасы на «Морском драконе» позволяли истратить пару дополнительных гранат, лишь бы наверняка поразить цель. Впрочем, лейтенант Мешков тут же отдал должное осторожности: – Кроев! Не забывай считать боеприпасы! – Обижаете, вашбродь… – ворчливым голосом отозвался из трюма боцман. Туман рассеивался прямо на глазах. – Через пять минут мы их увидим, – делано-нейтральным тоном сообщил Шёберг. Имелось в виду: «Нас увидят». Все офицеры в рубке поняли недосказанное. На этот раз мичман ошибся: на «Морском драконе» не видели противника ещё, самое меньшее, с десяток минут. Зато потом… – Неприятельская эскадра на якорях! – заголосил сигнальщик. Он мог бы и не утруждать горло: её заметили все. Командир дослал вперёд рычаги форсажа и двигателей. «Морской дракон» приподнял нос и пошёл в атаку. К огромному удивлению всех, в том числе матросов и унтеров, на кораблях союзной эскадры орудия на бортах, противоположных берегу, с очевидностью заряжены не были. «Морской дракон» заложил поворот, выходя на курс, параллельный строю вражеских кораблей. – Носовой гранатомёт, целиться по линкору, который третий слева. Кормовой – по четвёртому. Задай им жару, братцы! Давай! Сказано было не по уставу, но команду поняли мгновенно. Уже знакомые огненные шары полыхнули над палубой первого линкора. Князь машинально отмечал: «Первая граната лопнула на уровне топа бизани, вторая – на пятнадцать сажен ниже, похоже, сигнальщиков сдуло с фор-марса… Третья тоже низко, не выше грот-марселя… А ведь и грот-мачты уже нет…» – Стой, Патрушев!!! Дробь!!! – заорал начарт во всю силу. У него были основания для этой команды. Первая же граната от кормового гранатомёта взорвалась не в воздухе, а на палубе. Результат заставил ахнуть тех, кто его увидел. Патрушев и заряжающий Шумило позже клялись, что борта линкора у кормы раздуло от взрыва («Ну, как лягушку надули через соломинку»). Может, так оно и случилось, но свидетелями только эти двое и были: они глядели в тот момент на второй линкор, а большинство и в рубке, и на палубе смотрело на результаты действия носового гранатомёта. Как бы то ни было, обшивка продержалась крайне недолго. Она разлетелась крупными кусками вплоть до ватерлинии. Воды Чёрного моря хлынули потоком в трюм. Вот это заметили уже все. Нижние чины на палубе заорали «Ура!». Трюмные люки поддержали матросскими голосами. Сигнальщик Мягонький сорвал с себя бескозырку с явным намерением подбросить её вверх, но, видимо опасаясь, что головной убор может потеряться, стал просто размахивать им, сопровождая это действие воплем: – Утопи-и-и-ли-и-и!!! Командир хотел было отдать команду: «Всем вниз!», но передумал. В ней не было нужды. Нельзя сказать, чтобы дерзкое нападение оставили без внимания. Обстрел русских позиций мгновенно прекратился, артиллеристы перебежали к другому борту и стали поспешно заряжать и наводить орудия. Но было уже поздно. До ближайшего корабля противника было чуть менее трёх морских миль, когда борта эскадры союзников окрасились белыми дымами. Семаков позволил себе злорадную ухмылку: ядра легли с позорным недолетом. – Лотки дополнить до пяти гранат! А потом разрешаю подняться наверх и поглядеть. Подносчики работали с невиданной скоростью. Все боялись опоздать и упустить зрелище. Однако опасения оказались беспочвенными. Громадный линкор садился кормой. Рядом с ним полыхал пожар на жертве носового гранатомёта. Комментарии так и сыпались: – Не жилец… эка он воду глотает… – Это что ж, брат, ты его с одной гранаты? – Нет, с двух, но вторая, значит, была зря. Корма-то уже пошла на щепочки… – А первый знатно горит. – Смолёная палуба, как не гореть. Опять же мачты сшибло к разэтакой и растакой… В разговоры вмешался начарт: – Это, братцы, нам всем повезло, хорошо легла граната. В ответ на правильное, в общем-то, замечание лейтенанта матрос Плёсов пробормотал: – Зубастому, похоже, удача ворожит. Сказано было очень тихо, услышали только рядом стоящие, но очень скоро эта похвала командиру, разносимая шёпотом, стала известна всем нижним чинам. И оспорить её никто не пытался. В рубке же говорили об ином. – Михаил Григорьевич, они, как мне кажется, с якорей снимаются. – Точно, так и есть, Владимир Николаевич, и сдаётся мне, что повторная атака может стать очень опасной. Уж на сей раз готовность у них будет на ять. Пойдут в галфвинд, опять же. – А если дистанцию побольше? – Не успеем… разве что приказать комендорам бить по одной цели. И тут же разворот. Семаков задумался на кратчайшее мгновение и принял решение. – Подносчики, в трюм! Находиться в готовности! Право на борт! Курс ост-зюйд-ост! Рулевой немедленно выполнил команду. «Морской дракон» шёл параллельно фронту вражеской эскадры. На лаге стрелка подрагивала возле отметки «25». – А теперь на восемь румбов к норду! Корабль послушно лёг на новый курс. Командир двинул рычаги. Двигатели зашумели чуть громче. В свою очередь принялся раздавать команды старший артиллерист: – Комендоры, к гранатомётам! Целиться по одной цели, на которую укажу. Более пяти гранат на орудие не тратить! |