Книга Вирус родной крови (формула предательства), страница 19 – Михаил Самарский

– Что вы… что вы имеете в виду? – опустил руки, заикаясь, проговорил доктор.

– Позвольте, – Рюмина протянула руку, – ваш шприц.

– Да это… это лекарство.., – задыхаясь, жалобным голосом бормотал врач. – Обыкновенное лекарство.

Рюмина взяла в руки шприц и, смотря в упор на побледневшего доктора, язвительно спросила:

– Сидор Климович, а у вас в больнице медсестёр всех уволили или подрабатываете на полставки?

– Сестра отпросилась на полчаса домой, – доктор покосился на больную.

Елизавета Фотеевна молча наблюдала за происходящим. Рюмина, покрутив перед лицом Булина шприцем, неожиданно заявила:

– Ну, так что, товарищ доктор, дождёмся результатов экспертизы или напишете явку с повинной?

Булин понял, что отпираться бесполезно, низко опустив голову, тихо произнёс:

– Я так и знал, что это подстава. Простите, я всё расскажу. Я дам чистосердечные признания. Простите, ради бога…

– Что происходит? – наконец-то опомнилась Елизавета Фотеевна. – Вы можете мне объяснить? – не известно к кому обратилась она.

– С днём рождения, Елизавета Фотеевна, – тихо произнесла Шахова.

– Как это понимать? – удивилась Брызгалова. – Что это значит?

– А значит это, – серьёзно сказала Шахова, – что опоздай мы на несколько минут, вы бы уже сегодня предстали перед всевышним.

– Ужас какой! – прошептала Елизавета Фотеевна. – Сидор Климович, это правда? – обратилась она к доктору, но тот молчал.

– Гражданин Булин, – сказала Рюмина, – скажите, Елизавета Фотеевна здорова?

– Да, – кивнул доктор, – совершенно.

– В таком случае, собирайтесь оба, – приказала старший оперуполномоченный капитан полиции Рюмина. – Поедете с нами.

– Куда? – вскрикнула Брызгалова. – Куда с вами?

– Не в ресторан, гражданка Брызгалова, не переживайте. Приглашаем вас к нам в офис на переговоры.

– Что за офис? Какие ещё переговоры? – возмущённо вскрикнула Елизавета Фотеевна.

– Офис наш находится на Петровке, обсудим состояние экономики в стране, финансы… Нефть, говорят, снова упала в цене…

– Что вы несёте, милочка? – взвизгнула Елизавета Фотеевна и, обращаясь к Рюминой, спросила: – Кто у вас старший? Я буду жаловаться…

В этот момент в палату вошли Спектор и Самохин.

– Ну что тут у вас? – с порога спросил Александр Прохорович.

– Да вот, – Рюмина протянула шприц. – Сидор Климович хочет написать явку с повинной.

– Ясно, – сказал Спектор и, повернувшись к Брызгаловой, спросил: – Значит, хотели отлежаться, Елизавета Фотеевна?

– Я не понимаю, о чём вы говорите, – едва не плача, произнесла женщина. – Мне сказали, что я больна. Я доверилась врачу. Меня в чём-то подозревают?

– Успокойтесь, Елизавета Фотеевна, – строго сказала Рюмина. – Вы слышали, что ваш доктор сказал? Вы совершенно здоровы. Так что хватит ломать комедию, собирайтесь, вы поедете с нами.

– Уважаемый, – Брызгалова догадалась, кто здесь старший, – сделайте замечание своим подчинённым.

– В связи с чем? – удивился Спектор.

– Они издеваются надо мной! – заявила «больная».

– Извините, – раскрыл рот Александр Прохорович, – и в чём же это выразилось.

– Вот эта девица, – женщина кивнула в сторону Шаховой, – тащит меня в какой-то дурацкий офис для обсуждения экономического состояния в стране…

Спектор широко раскрытыми глазами взглянул на Марию, та в ответ пожала плечами, Рюмина, не выдержав, прыснула в кулак. Спектор, нахмурившись, покачал головой и отвернулся к окну.

– Какой сегодня прекрасный день! – спокойно сказал он.

– Вы мне зубы не заговаривайте, – плаксиво закричала Брызгалова, – прошу вас разобраться и принять меры.

– Я вам обещаю, Елизавета Фотеевна, – Спектор повернулся к «больной» и, нарочито сдвинув брови, сказал: – обязательно разберёмся и примем меры к хулиганам.

В приоткрывшуюся дверь заглянула медсестра.

– Сидор Климович, я вернулась, – испуганно сказала она. – А что тут происходит?

– Ничего, – понуро ответил Булин. – Позвони главному врачу, скажи, что меня сегодня не будет на дежурстве…

– Скажите, что Сидор Климович больше вообще не будет дежурить, – с сарказмом уточнила Шахова.

Медсестра, побледнев, исчезла за дверью. Булин раздражённо произнёс:

– Ну, зачем вы так? Можно ведь и поделикатнее…

– А вы всё ещё надеетесь вернуться сюда? – съязвила Мария. – Чтобы и дальше деликатно убивать своих пациентов?

– Никого я не убивал, – пробормотал Булин, – что вы заладили.

– Правильно, – сказала Рюмина. – Вы просто опоздали… Ведь так?

– Не знаю, – понуро ответил Булин. – Я не хотел этого…

– Сидор Климович, – презрительно сказала Рюмина, – вы хотели отказаться от убийства?

– Да-да-да! – неожиданно сорвавшись, закричал Булин. – Я хотел отказаться!

– Вот и прекрасно, – вмешался Спектор, – суд учтёт это и, возможно, вынесет мягкий приговор. Пройдёмте, – предложил он, указывая на дверь.

Шахова защёлкнула на руках доктора наручники и, взяв его под руку, легонько подтолкнула к двери.

– Пойдёмте, Сидор Климович. Вам очень-очень повезло! – сказала она. – И скажите спасибо, что мы помогли вам вовремя остановиться.

21

Мария Николаевна Шахова, с её слов, и сама не поняла, как оказалась в уголовном розыске. Девушка выросла в обеспеченной семье, получила прекрасное образование, в будущем собиралась заняться научной деятельностью в области правоведения. И вдруг как гром среди ясного неба объявляет родителям, что она идёт служить в полицию и будет бороться с преступностью. Неожиданная новость, заставила маму заполнить всю квартиру запахом валокордина, отец некоторое время молчал. Мария знала, что папа молчит не напрасно – это тот случай, когда можно сказать «затишье перед бурей».

– Маша, – буря только начиналась, – это такая шутка?

– Папуля, – дочь выставила вперёд ладони, – только спокойно, давайте поговорим без вот этих пузырьков и ломания рук, – Мария кивнула в сторону матери.

– Как тебе не стыдно, Маша? – выкрикнула мама.

– Жена, помолчи! – грозно приказал муж. – Дай мне уловить смысл!

– Да чего его ловить? – возразила мать. – Ты разве не понял? Если она что-то втемяшила себе в голову. То тут уже не до смыслов. Вся в тебя…

Отец откашлялся в кулак и стиснув зубы сказал:

– То, что дочь пошла в отца, я не вижу в этом ничего плохого, но…