Книга Вирус родной крови (формула предательства), страница 22 – Михаил Самарский

– Ничего себе! И что ты думаешь?

– А что тут думать? – грустно сказала Брызгалова. – Нужно любым способом узнать у него, где он спрятал деньги.

– Как это любым? – удивился Кислов. – Утюг что ли ему горячий на живот ставить?

– Какая разница? Если нужно будет, и утюг поставим, – решительно ответила Елизавета Фотеевна.

– Лизонька, а к чему такая спешка? – удивился Кислов. – Он же вроде деньгами тебя не обижает. Ну, потерпи немного, всё равно расскажет, – Денис Витальевич пытался урезонить любовницу.

– Ты ничего не понимаешь, – Елизавета Фотеевна закурила тоненькую сигарету, и по комнате поплыл сладкий аромат мяты. – Он нарочно мне ничего не говорит. Я частенько оставляю дома включенным фотоаппарат, он мне заменяет диктофон и видеокамеру.

– И что? – удивлённо вздёрнул брови Кислов. «Вот это стерва, – подумал он. – Нужно завязывать с этой любовью, а то она и меня втянет в какую-нибудь авантюру…»

– А то! – с нескрываемым раздражением ответила женщина. – У него с нашей Веркой, домработницей, роман. Если бы ты слышал, какие слова он ей говорит. И та сучка тоже хороша… В общем, там любовь идёт полным ходом.

– Ты уверена в этом?

Елизавета Фотеевна посмотрела на Кислова, словно на диковинного зверя.

– Да куда уж увереннее, – хмыкнула она. – Представляешь, он… он… ой, – махнула она рукой, – даже стыдно говорить.

– Да ладно тебе, говори уж, – подбодрил Кислов. – Сказала «а», говори и «б», – ласково улыбнулся Кислов и обнял свою подругу.

– В столовой прямо на столе, за которым мы обедаем, у них был секс. Оба визжали, как свиньи. А та сволочь малолетняя…

– А сколько ей лет? – спросил Кислов.

– Тридцать три… Так вот она и говорит ему: «Милый, ну когда ты уже свою работу бросишь? Давай уедем куда-нибудь навсегда…»

– И что он?

– А он просит потерпеть и обещает в следующем году подарить ей рай на земле. Понятно?

– Да, – закивал Кислов, – теперь понятно. В общем, ты опасаешься, что денежки пройдут мимо тебя.

– Конечно, опасаюсь, – наигранно рассмеялась Елизавета Фотеевна. – Нужно что-то предпринимать. А если он вдруг случайно узнает о наших с тобой взаимоотношениях, то тогда вообще говорить не о чем. Сразу подаст на развод.

– Ну, и твои предложения? – Кислов пристально посмотрел на любовницу.

– Нужно похитить его и выпытать у него, где хранятся деньги, – легко и спокойно сказала Елизавета Фотеевна.

– И как ты себе это представляешь? – спросил Кислов. – Ты так говоришь, словно муж твой БОМЖ привокзальный. Как ты его похитишь? «Ничего себе, предложеньице! – мысленно возмутился Кислов. – Да она просто безумная тётка! Нет-нет-нет… хватит с меня этой любви».

– А вот ты и подумай, – рассмеялась Брызгалова. – Ты же не глупый малый. Главное, это совершенно безопасно. Я думаю, жизнь для него дороже, чем деньги. А после того, как деньги будут у нас, его смело можно отпускать. Не побежит же он, в самом деле, заявление писать в полицию, что у него отобрали двадцать миллионов евро. Теперь понимаешь?

– Да я-то понимаю, – задумался Кислов. – Только вот не понимаю, как можно его похитить?

– Давай как-нибудь подстроим. Я же знаю все его движения-передвижения. С моей помощью, думаю, это будет сделать не так уж и сложно.

– А, если он не расколется?

– Ну, конечно, – рассмеялась Брызгалова, – что ж он, ради денег на плаху пойдёт?

– Вот возьмёт, упрётся, и всё тут. И что тогда? – настаивал Кислов.

– Ну, я же знаю своего мужа. Не упрётся, – уверенно сказала Елизавета Фотеевна.

– Хорошо, я подумаю, – согласился Кислов. – Но заранее говорю: опасное это мероприятие. Очень опасное. «А потом ты заплатишь киллеру и уберёшь меня. Зачем тебе лишний свидетель?», – глядя в глаза любовнице, подумал Кислов.

– А как ты хотел заработать двадцать миллионов евро? – лукаво проговорила женщина и, обняв своего возлюбленного, томно произнесла: – Милый, я люблю тебя… Ты хочешь меня? Прямо здесь… Я хочу прямо здесь, на этом столе… умоляю тебя…

В тот вечер Елизавета Фотеевна допустила роковую ошибку. И заключалась эта ошибка даже не в том, что она поделилась секретом с любовником, а в её забывчивости и невнимательности. Она забыла выключить фотоаппарат.

26

Друзья просидели до раннего утра. Панькин настаивал на том, чтобы Кислов пока не покидал его квартиру и пожил у него, но Денис Витальевич не согласился.

Кислов, проводив товарища на работу, направился к первому же магазину, где продавались мобильные телефоны. Приобретя самую недорогую модель, наспех вставив новую сим-карту, Денис Витальевич набрал номер Рюминой.

– Оксана Владимировна, извините, это я – Кислов, – озираясь по сторонам, тихо сказал он.

– Да, я вас слушаю, Денис Витальевич, – ответила Рюмина и спросила: – У вас всё нормально?

– Пока слава богу, – кивнул Кислов и добавил: – я тут кое-что вспомнил.

– Вы где сейчас? – спросила Рюмина. – Дома?

– Нет, я ночевал у знакомого, но сейчас еду домой. Вы можете подъехать ко мне. У меня действительно важная информация для вас.

– Хорошо, – не раздумывая, ответила Оксана Владимировна. – В котором часу вы будете дома?

– Примерно через час-полтора.

– Ждите, я буду у вас через два часа, – заверила Рюмина и взглянула на часы, было девять утра.

Не смотря на то, что Оксана Владимировна прибыла к дому Кислова ровно в одиннадцать часов, ей пришлось ещё полчаса сидеть в машине у ворот дома. Кислов опаздывал.

Подъехав к дому, Денис Витальевич нажал на пульт дистанционного управления, и через окно предложил Рюминой тоже завести свою машину во двор. На мгновение у сыщика мелькнула в голове тревожная мысль: «Не ловушку ли мне организовал гражданин Кислов?». Но уже через минуту опасения оперативника рассеялись.

– Извините, Оксана Владимировна, – виновато сказал хозяин, – старался изо всех сил, но угодил в непробиваемую пробку. Еле выкарабкался. Вообще, ездить, что по Москве, что по области стало невозможно.

– Да, – согласилась Рюмина, – а что вы хотели, с каждым годом машин всё больше и больше.

– А дороги всё уже и уже, – пошутил Кислов.

– Вроде, что-то и делается, но проблема остаётся…

– Раньше нужно было делать, – отворяя дверь, сказал Кислов, – поздно спохватились, впрочем, это наша национальная болезнь: бить в колокола когда жаренные петухи тебя окружили и все норовят клюнуть в одно место…

Рюмина рассмеялась, она представила мэра города в окружении агрессивных птиц.

– Проходите, пожалуйста. Чай, кофе?

На пороге их встретила миловидная женщина, лет сорока, в белом фартуке и с косынкой на голове, скрывающей волосы.