Книга Анна Петровна. Привенчанная цесаревна, страница 42 – Нина Молева

— Что на тебя, Катерина, нашло? Грибов поганых объелась? Где только зимним временем сыскала.

— Нашло, государыня матушка? А то, что восприемниками от купели новорождённой-то этой Аннушки, знаете ли, кто будет?

— Ну, уж это кто государю под руку подвернётся.

— Ну, уж и подвернётся. Государыня царевна Наталья Алексеевна да сам объявленный наследник — царевич Алексей Петрович. Видали ли честь такую для выпорков, хоть и царских?

— Точно ли, Катеринушка?

— Точнее некуда. Девицы Арсеньевы на всю Москву раззвонили, чтобы народ служивый, выходит, с подарками да поздравлениями спешил.

— Выходит, и нам, царевна, поспешать придётся.

— К немке? Быть того не может.

— В семнадцатый год вошла ты, Катерина Иоанновна, а ни на волос не поумнела. Коли такая воля государя, расстараться надо.

— Матушка!

— Что — матушка? Ты то в толк возьми, мог Пётр Алексеевич нас куда хошь на неисходное житьё сослать. Так ведь не сослал. Сама знаешь, нет такого посланника, чтобы матери твоей чести не отдал, подарков не передал.

— А ты, матушка, те подарки Петру Алексеевичу.

— Верно. Так и что из того? И нам с тобой немало перепадает.

— Без его ведома.

— А при дворе царском всегда так — изворачиваться надобно. Сейчас пойдём подарки Катерине Алексеевне по причине благополучного разрешения от бремени Анной Петровной готовить. Угодить бы только!

* * *

Царевна Екатерина Алексеевна, царица Прасковья Фёдоровна

Варварушка Арсеньева и тут первая: не смотри, что росточком мала, спина колесом — всё в землю смотрит. Добежала до роженицы Катерины Трубачёвой — подарки свои да сестрины уж раньше снесла — с вестью: вдовая царица Прасковья идёт. С поздравлением.

Катерина разволновалась, раскраснелась вся. Не было ещё такого. Может, и впрямь лучше дела её пойдут. Царица Прасковья приветливая, да куда какая расчётливая. Шагу без прикидки не ступит.

— Катерина Алексеевна!

— Что уж вы так меня величаете, моя государыня. От вас мне и имя одно в честь.

— Полно, полно, Катя. Сама знаешь, я к тебе всем сердцем.

— Как благодарить мне вас, моя государыня?

— Это нам тебя благодарить надобно, что порадовала нашего государя Петра Алексеевича дитём. Дитё — всегда радость в доме.

— Да ведь девочка, моя государыня.

— А у меня что? Одни девки и есть. Они мне всю судьбу перекорёжили. Кабы царевич был...

— Но ведь у вас был, моя государыня. Мне говорили.

— Был, Катя, первенец мой. Супруг мой захотел, чтобы в честь прадеда его по матушке, царице Марье Ильишне, назвали. Очень почитал Илью Даниловича Милославского. А может, и сестрицы царевны подсказали — пророк Илья на колеснице огненной.

— Хворал, моя государыня?

— Почём мне знать, Катеринушка? Я в горячке родильной маялась. А он-то, голубь мой, всего десять дён прожил и долго жить приказал. Бабка-ведунья мне потом толковала: не надо бы имени такого давать.

— Имени, моя государыня?

— Ну, да, имени. Не показали мне его. Не показали.

— Как вам было больно, моя государыня.

— Ещё больнее, Катя стало, когда вторую дочку — царевну Марью Иоанновну родила. О Илье толковали, не доносила я его. Кто знает. А Марьюшка моя такая раскрасавица родилась. Повитухи только руками развели. Крестить её всё равно заторопились. Честь-то, честь какая, Катеринушка. Восприемниками сам патриарх кир Иоаким и государыня царевна Татьяна Михайловна быть вызвались. В Чудовом монастыре крестили. Да ты ещё толком нашего здешнего уклада не знаешь — что для нас Чудов монастырь.

— Мне говорили, моя государыня, что это великая святыня.

— Вот-вот, великая. Три годика я на звёздочку мою радовалась. Уж такая, веришь, весёлая, такая утешная. Всё к отцу государю Иоанну Алексеевичу тянулася. И он ей одной улыбался. На руки не брал, упаси Господи, а улыбался, светло так, радошно.

— Моя государыня, вы раните своё сердце.

— Как не ранить. Вот царевна государыня Татьяна Михайловна, как не стало Марьюшки, персону её во успении написать потщилась. Писала и плакала, девки говорили. Так плакала. Царевну Федосью Иоанновну я к тому времени родила. Годок ей уж был. И за сестрицей ушла. Сороковины отплакали, и ушла Федосья Иоанновна. Её-то архимандрит Чудова монастыря крестил и снова государыня царевна Татьяна Михайловна.

— Какое несчастье, моя государыня.

— Спасибо, Господь мне Катерину Иоанновну послал. То же ещё Марья Иоанновна жива была. Господи, никак я со счёту сбилася, кого когда рожала, когда хоронила. Помню только, на Епифания да Германа в мае Феодосию Иоанновну схоронили, а Катериной Иоанновной я в тот же год в октябре на Анастасию Овечницу разрешилась. Роды лёгкие были, что твой праздник. Вот и у тебя всё как славно обошлось. И день хороший для Аннушки ты выбрала.

— Вы полагаете хороший, моя государыня?

— А как же — на перенесение мощей святителя Иоанна Златоуста. Ведь часть головы святителя покоится у нас, в Успенском соборе. Помяни моё слово, Катя, умница она у тебя будет редкая.

— О, была бы хоть немножко счастливая, моя государыня. Большего я для неё у Бога просить не могу. Счастливая бы.

— Ты нашей веры. Катя, вот доброго совета и послушай. Надобно новорождённой нашей молитву Иоанну Златоустому записать да с собой носить, как подрастёт. Молитву ту в Успенском соборе освятить, чтобы крепка была. Я уж позаботилась, вот она.

— О, моя государыня, вы так добры!

— О младенце как не позаботиться. Да и для тебя сделать всегда сделаю. Ты чуть что, ко мне обращайся, Катя.

— Как можно, моя государыня!

— А так и можно. Все мы о государе нашем, дай ему Господь долгие лета и всяческого процветания, печёмся. Его ведь Аннушка кровиночка, что ни толкуй.

— Моя государыня, вы принесли мне весну!

— Весна в свой черёд придёт — так уж Господом Богом положено. А молитву-то сберегательную я тебе сейчас прочту. Коли запомнишь, да творить её почаще будешь, дочке лучше будет. «Уст твоих, яко же светлость огня, возсиявши благодать, вселенную просвети: не сребролюбия мирови сокровища списка, высоту нам смиренномудрия показа, на твои словесы наказуя, отче Иоанне Златоусте, моли Слова Христа Бога спастися душам нашим.

Возвеселися таинственно честная церковь, возвращением честных твоих мощей, и сия сокрывши яко злато многоценное, поющим тя неоскудно подавает молитвами твоими исцелений благодать, Иоанне Златоусте». Крещению-то когда быть назначено?