Онлайн книга «Право рода»
|
Эдуард, герцог Лаис, смотрел с башни на бушующее Море. Оно ревело и бросалось на подножие замка, оно и не думало успокаиваться, волны пели, приветствуя… или требуя? Или и то и другое? – Отец? Сын подошел почти неслышно. Эдуард повернулся, с любовью посмотрел на своего первенца. Феликс родился слабеньким, и сколько же усилий потребовалось, чтобы выходить его, вырастить… но сейчас юноша ничем не уступал своим сверстникам. Прекрасно скакал верхом, владел мечом, и Эдуарду доподлинно было известно, что местные деревенские девушки тоже не жалуются на молодого господина, щедрого и незлого. Красавца с золотыми волосами и карими глазами. Совсем не похожего на мужчин со старых портретов… впрочем, эти портреты давно убраны с глаз долой. Фамильная галерея закрыта для посторонних. – О чем ты думаешь? Эдуард вздохнул, глядя на Море. Он не мог рассказать этого жене, но сыну… Ему принимать эту ношу. – Море бушует. – И что? – Феликс искренне не понимал, в чем дело. – Море бушует, когда герцога нет дома. Феликс помотал головой. – Не понимаю? Мы же дома? Эдуард вздохнул. – Я не хотел говорить с тобой об этом здесь и сейчас, я подождал бы, пока тебе не исполнится тридцать, но, судя по всему, этих десяти лет у нас не будет. – Отец? – Ты никогда не задумывался, как мы стали герцогами Лаисами? – Н-нет… Эдуард вздохнул. Понятное дело, не задумывался. Мальчик родился герцогом, для него это было привычно и понятно. А вот то, что сейчас расскажет отец… – Мы родственники Лаисов, да. Но не герцоги. Феликс даже рот открыл. Сказанное не умещалось в картину его мира. – Ты видел родовые портреты? – Д-да… – Лаисы, истинные Лаисы, были темноволосыми, с серыми или карими глазами, белой кожей. Мы же… Сам видишь. И Эдуард, и его сын были блондинами. Разве что Эдуард – сероглазым, а у его сына были золотисто-карие очи, пылкий взгляд которых испытывала на себе не одна красавица. – И что? – Около ста лет назад, чуть меньше, тогдашний Пре-отец решил уничтожить герцогство Лаис. Я не знаю за что. Знаю только, что в одну ночь его люди атаковали замок. Не выжил никто, нападавшие убивали всех, вплоть до младенца, лежащего в люльке. Уничтожали кровь Лаисов. – А… – Почему не исчезло герцогство? Потому что освободившееся место отдали нашему прадеду. Прапрадеду, если быть точным. Двоюродный брат тогдашнего герцога сделал ублюдка на стороне, не признал, но воспитал как своего сына. И наш прадед любил отца. Его, кстати, убили со всеми Лаисами. Так что мы не герцоги… кровь Лаисов в нас есть, ее достаточно, чтобы Море не бушевало, но для принятия наследия – этого мало. Слишком мало. – Но как тогда он стал герцогом? – Его не было дома, когда все случилось. Нет-нет, не думай о прадедушке плохо. Он не предавал, иначе сгнил бы заживо. Законы крови в этом отношении суровы. Он уезжал, а когда вернулся, все было кончено. В дневнике сказано, что он пытался отыскать хоть кого-то, потом понял, что все бесполезно, решил отомстить, но Преотец сделал ему предложение. Либо он убивает прадеда и род Лаис вообще прервется. Либо прадед становится герцогом и подчиняется воле Преотца. – Он согласился? – Он знал, что жив кто-то из старого рода. Кто-то из его сводных братьев или сестер. Не знал только, кто и где. – А откуда он это знал? – Его не приняло наследие Лаис. Феликс помотал головой. – Погоди… отец, что значит – не приняло наследие Лаис? – Вот это, – на пальце герцога блеснул зеленый камень с вытравленной на нем серой акулой. – Это подделка. Настоящий, снятый с пальца убитого герцога, лежит где-то в сокровищницах Тавальена. Но в записях предка сказано, что его никто не смог надеть. – Почему? – Начиналась странная штука. Опухали руки, шли красными пятнами, люди криком кричали от боли… перстень попробовали примерить на осужденного. Ему становилось все хуже и хуже, в итоге он умер от удушья через несколько часов. Наш прадед примерил перстень, но когда по руке пошли красные пятна, снял его и больше никогда не надевал. – А… потом? – Сказано, что он ждал, искал, надеялся, но все было впустую. Тогда он рассказал все это своему сыну, в надежде, что рано или поздно найдется потомок… Преотец Лисандр был глуп. Если бы он убил всех Лаисов, Море обезумело бы, родовой замок был бы уничтожен, а герцогство стерто с лица земли. Ублюдки не считаются, особенно если они не приняты наследием. Этого не произошло, значит, кто-то остался жив. Не наш предок, его крови не хватило бы для признания Морем… Кто-то был. И был рядом, на земле Лаис… Феликс медленно сжал виски. – Кошмар… Прости, отец… – Что уж там. Потому и закрыта для посторонних картинная галерея. Кровь герцогов сильна, поверь, если сейчас на земле есть Лаисы, они выглядят точь-в-точь, как их предки. Просто лучше этого никому не знать. – А они есть? – Посмотри на Море. Феликс повиновался. – Акулы? Да, это были акулы. Целые стаи кишели рядом с замком, они играли, словно дельфины, они наслаждались бушующим Морем, но почему-то не жрали друг друга. – Они приветствуют своего господина. Море поет, и акулы танцуют. Это один из признаков. Другой – принятие наследства. Есть и еще несколько, о них сказано в дневнике прадеда… – То есть где-то есть законный герцог? Эдуард улыбнулся сыну. Какой же умный мальчик у него вырос. – Есть, сынок. – И что теперь? – А теперь нас ждет много проблем. Если герцог Лаис, истинный герцог, придет к воротам замка, мы не сможем поднять на него руку. Уж поверь, это станет нашей смертью. Кровь не потерпит предательства. – И? – А король вряд ли поймет мое желание жить. И Преотец Даверт тоже. Феликс мрачно кивнул, понимая глубину ямы, в которой они все оказались. Отказаться – нельзя. Им не жить. Согласиться тоже нельзя, все равно убьют. Избавиться от проблемы… может, если он сам… – Проклятие падет на весь род, – Эдуард выделил голосом последние два слова. – Даже и не думай, если не хочешь нашей смерти. – Не буду. Но что тогда делать? И зачем ты мне это рассказал? – Рассказал потому, что больше не уверен в завтрашнем дне, – отрезал Эдуард. А что делать… Он посмотрел на Море. На играющих акул – одну, белоснежную, длиной в шесть человеческих ростов, было особенно хорошо видно. И решительно тряхнул головой. |