Онлайн книга «Право рода»
|
– Бояться, что с ними будет так же, как с ребенком Лу… Луис надолго задумался. А потом покачал головой. – Нет. Остаться в стороне я не смогу. У меня есть что предложить Алаис – и есть что потребовать. И то же самое с Преотцом. Как вы думаете, если он узнает правду, что он сделает? Эрико покачал головой. Массимо задумался. – Попытается получить какую-то выгоду? Возможно, сделает Лаисам предложение, от которого они не смогут отказаться? – Тавальен стоит на земле Лаисов. Видимо, поэтому и не было ни проблем, ни бед в герцогстве. Кровь Лаис находилась на земле герцогства. А вот сейчас… Что будет сейчас? – Да что бы ни было! – огрызнулся Массимо. – Меня заботите вы, а не весь мир! Надо ли ввязываться в авантюру с неизвестным исходом? Луис пожал плечами. Он тоже не знал ответа, но точно знал, что если не попробует, то будет жалеть об этом всю свою жизнь. А еще, что греха таить, ему хотелось крепко насолить отцу, которого он считал виновником если и не всех бед семьи, то по крайней мере – половины. И… Герцогство Лаис. Кровь ли сказывалась, что-то еще ли… Луиса просто тянуло принять и герцогство, и все, с ним связанное. И плевать на последствия! Он – герцог Лаис по крови и роду! Именно он! А не кто-то там… Надо еще раз поговорить с Алаис Карнавон. Глава 8
Ровно через день, выждав для приличия время, еще раз все обдумав и взвесив, к Шедерам пожаловали Даверты с ответной миссией. Возглавлял процессию Луис, под руку с сестрой, и смотрелись они настолько потрясающе, что даже уличные мальчишки примолкли, когда Лусия выскользнула из кареты юркой змейкой. Впрочем, Эрико с Элиссой выглядели ничуть не хуже, просто немного в другом стиле. Замыкал шествие Массимо Ольрат, как всегда, невозмутимый и исполненный достоинства. Войдя в дом, Луис склонился над ручками Элайны, Лизетты и Алаис, учтиво поклонился хозяину дома, получил в ответ подобающие приветствия и испросил разрешения на разговор с… гхм! С Александрой Тан, а также с много-уважаемым Даланом Шедером. Разрешение было получено, и вся компания решила уединиться в саду, в беседке. Там, по крайней мере, сразу видно, кто тебя хочет подслушать. А дома… У стен есть уши? Поверьте, глаза у них тоже есть. Небольшая процессия проследовала к беседке, где и расположилась со всем возможным удобством. Лизетта лично принесла вино и фрукты, и по изнывающему взгляду было видно, что она все-все потом вытащит из подруги. Мужчины и женщины с удобством расположились на подушках и принялись разглядывать друг друга. Компания, что и сказать, была своеобразная, яркая и бросающаяся в глаза. Темноволосые братья Даверты, удивительно похожие друг на друга: Луис, не изменивший простому черному камзолу, и Эрико, ради визита разодевшийся в темно-зеленое, расшитое жемчугом платье. Под стать супругу была и Элисса – хрупкая красота блондинки выигрывала в волнах желтого шелка. Лусия предпочла розовый цвет и была не менее очаровательна. На их фоне Алаис терялась в простом маританском темно-синем платье, впрочем, она привлекала внимание не яркостью цвета и пышностью форм, но чистотой линий и отточенностью движений. Далан тоже выглядел достаточно скромно – простые коричневые бриджи из мягкой кожи, белая рубашка, сейчас уже не столь снежного цвета – он как раз тренировался на заднем дворе. Массимо в сером камзоле без украшений почти сливался со стеной, но только пока человек не встречал его взгляд. Умный, яркий, внимательный… нет, это не был взгляд обычного наемника. «И вновь звенят мечи, и вновь сверкают шпоры…» – припомнилось Алаис из старых студенческих песен [19]. И они таки сверкали, когда Луис посмотрел на женщину и светски поинтересовался: – Что я получу, Алаис, если ввяжусь в авантюру по освобождению магистра Шеллена? – А что вы хотите? – ответный взгляд был безмятежен, как Море в ясную погоду. Луис задумался. Или сделал вид? Все уже обдумано и взвешено раньше. – Вы поможете мне пройти ритуал принятия и съездите со мной в Лаис. Я хочу получить то, что должно быть моим по праву рождения. – После того, как мы освободим магистра, – жестко поставила Алаис. – У нас еще есть время, у него – нет. – Справедливо, – согласился Луис. Ему хотелось и побыстрее, и побольше, но и правоту Алаис он признавал. Карий взгляд скрестился с синеватыми глазами герцогини. – Вы должны понимать, что ритуал признания может окончиться вашей смертью. – Я понимаю. – Может – или окончится? – Массимо смотрел не менее жестко. За Луиса он бы девчонке горло вырвал. За то, что задурила парню голову, с-стерва. – Не знаю. Я после ритуала едва не десять дней пластом лежала, – честно призналась Алаис. – Я – Карнавон, кровная, признанная отцом еще в младенчестве, знающая о последствиях… Мне было очень плохо. Полагаю, что тьеру Верту будет еще хуже. Массимо скрипнул зубами. – Вы не стремитесь нас успокоить, – вмешался Эрико. Алаис развела руками. – Чем богата. Если мы союзники, то я буду играть в открытую. Лучше напугать вас сейчас. Пройдет принятие легче – отлично! Я буду только рада. А если нет? Кто первый упрекнет меня в неискренности? Крыть было нечем. – Я съезжу с вами в Лаис, тьер Верт, я помогу вам принять наследие и сделаю все от меня зависящее, но прошу не забывать – у меня ребенок. Поэтому потрудитесь обес-печить нам определенный комфорт. Луис кивнул. И – не удержался: – Ваш ребенок – Карнавон? – Он мой сын, он уже Карнавон, даже если бы я родила его от конюха, – пожала плечами Алаис. – Но вы могли бы спросить прямо и получить прямой ответ. Я буду проводить ритуал для сына, и вы, тьер Верт, можете при этом присутствовать. – Вы будете проводить его сейчас, не после возвращения? – Да. Признание и введение в род проводят у моря, сразу после родов. Там, где мы жили, я не могла этого сделать. Здесь – могу. Если хотите, завтра ночью. Как раз будет полнолуние. Разумеется, Луис хотел. Алаис посмотрела и покачала головой. – Луис, вы сейчас путаете. Мой сын пока не глава рода Карнавон. Глава рода – я. Я приняла ответственность, я сделала выбор. А мой ребенок просто станет Карнавон. Когда он вырастет, я передам ему главенство, это уже другое. Вам же придется проводить два ритуала. Вы не просто становитесь Лаисом, вы берете на себя ответственность за весь род. Вот где тяжко придется… |