Онлайн книга «Дама из сугроба»
|
– Иди в дом! Простудишься! – крикнул Тимур. Они выгружали из машины какие-то пакеты. И еще цветы. Сандра и в самом деле вернулась в дом. – Хороша! Ничего не скажешь! – заметил Роберт. – Отсюда разглядел? – У сексиста глаз наметанный! – рассмеялся Роберт. – Ох, я и забыл! Они вошли в дом. – Добро пожаловать, гости дорогие! – сказала она по-русски. И перешла на английский: – Очень рада видеть вас в своем доме. – И подала руку Роберту. Он крепко пожал ее. – У вас там что, в Америке, руку дамам не целуют? – по-русски спросила она. – Практически нет, феминистки против, – усмехнулся Тимур. – Козлы! Тимур демонстративно поцеловал руку Сандре. – Вот, хозяйка, принимай наши дары… Тут цветы, мороженое, как ты любишь, икра, как заказывала, мы купили и кетовую, и форелевую. Тут сметана, а еще мы купили балык… Ну, словом, сама разберешься. А можно, пока ты тут возишься, я покажу Роберту твою мастерскую? Познакомлю с моим тезкой? – Да, ради бога! – Ну, Бобби, не станем мешать хозяйке, пошли наверх. – О, какая лестница! Никогда таких не видел! – восхищался Роберт. – Тимур, у тебя отличный вкус, брат-сексист. – Нет, в России это называется просто «бабник», хотя я в сущности вовсе не бабник. Они вошли в мастерскую. – Это все ее картины? – Да! Талантливо, правда? – О! Какие портреты… Я бы сказал, беспощадные. Вот эта женщина… У нее совершенно пустые глаза, хотя она красива. А у этого юноши за душой какое-то скрытое страдание… А тут пейзажи… Знаешь, мне ее пейзажи даже больше нравятся… В них есть любовь, а портреты похожи на рентгеновские снимки души. – Знаешь, один русский поэт написал когда-то об американском аэропорте: «светят дюралевые витражи, словно рентгеновский снимок души». И Тимур попытался перевести на английский строчку Вознесенского. Разумеется, прозой. – Занятно. Скажи, ее портреты и в самом деле имеют успех у богатых людей? – Да. – Странно. Я не хотел бы, чтобы она писала мой портрет. – Почему это? – Не хочу выставлять напоказ всю подноготную. Но она несомненно очень, очень талантлива. А тебе, Тим, она подходит. И внешне тоже, красивое сочетание красок. – Бобби, глянь, это тоже Тимур. Он сам сказал, как его зовут. – Знаешь, я не люблю попугаев. – Господи, почему? – Я снимался в Австралии, мне тогда было лет двадцать, и однажды стая попугаев во время съемки обосрала меня с головы до ног! Такая пакость! Но я обязан был доиграть сцену… А дурак-режиссер пришел в восторг и вставил этот эпизод в картину. Мне тогда кто-то сказал, что это вроде бы к удаче. И вправду, этой удачи хватило почти на двадцать лет. Но, видимо, что с дерьма началось, то дерьмом и закончится. – Ничего еще не закончилось, Бобби! Кто знает, может, все еще только начинается! Тимур подозвал Роберта к окну. – Вон, видишь, сарай? Она стояла на крыше в купальнике, солнце играло в рыжих волосах, и вдруг она с воплем прыгнула в сугроб… – И ты пропал! – Пропал, друг, пропал бесповоротно. Они спустились вниз. – Сейчас приедет Лешка, – сообщила Сандра. – Как услыхал про Роберта, сразу заявил: я еду! Ну и блины его тоже вдохновили. Тимур обрадовался. Вот и славно, пусть Алексей знает, что мы с его мамой… пара! К тому же он хорошо говорит по-английски, пусть развлекает Роберта. – …Дядя Марик! – Лешка? Привет! Как дела? – Дядя Марик, знаете, мама вчера пекла блины в вашей блиннице! – Да? И как? – Просто здорово! Быстро и никакого чада. Мама очень довольна. – Лешка, ты мне звонишь только за этим? Колись, что случилось? У тебя какие-то проблемы? – Да я сам не знаю… – Ну вот что, парень, приезжай ко мне. Все расскажешь. Чем смогу, помогу! Из трех «батько́в» Марк Мильман был Алексею ближе всех. У него не было своих детей, и он относился к Лешке, как к сыну. К тому же у них было много общих интересов и пристрастий. Марк, например, заразил Лешку своей любовью к джазу… – Ну, что стряслось, парень? – встретил Марк Исаевич Алексея. – Ох, дядя Марик, вроде ничего… – Да ладно, я же вижу, ты в смятении, как писали в романах. Ну, ты есть хочешь? – Нет. И выпить тоже не хочу, я за рулем. А кофе можно? – Запросто. Сейчас сварю. Садись и рассказывай! – Дядя Марик, помните, у мамы на новоселье был дружок дяди Вени, Тимур? – Тимур? Тимур… Ах да, такой жгучий красавец, который рано уехал, да? – Да! А я еще раньше познакомился с ним в самолете… – И что? У него закрутился роман с твоей мамой? – Откуда вы знаете? От дяди Вени? – Да нет, конечно. Просто догадался. – Вы уже тогда что-то заметили? – Ничего я тогда не заметил. Но ты вдруг примчался ко мне весь перебудораженный, и сразу спросил про него. Обычная логика. Я прав? – Ну да… Там все видно невооруженным глазом. И этот Тимур еще приволок к маме своего друга, голливудского актера… – Шермана, что ли? Я слышал от Веньки, что он в Москве и вроде будет у него сниматься. – Да. Он здорово обаятельный, сказал, что я хорошо говорю по-английски, мы с ним о многом болтали, и вдруг я заметил, как мама и этот Тимур смотрят друг на дружку… – Ну и что? Они, наверное, очень красивая пара… А ты что, ревнуешь мать? – Я не ревную, нет, просто… Он же чужой совсем… А вдруг мама с ним уедет? – Мама? Уедет? Куда? В Америку? Да никогда в жизни! А вообще-то, парень, нехорошо… Может, Сандра, наконец, выйдет замуж и будет счастлива. Ты вырос, сам можешь в любой момент жениться… Помнится, ты мне как-то сказал, что вы с матерью условились не лезть в личную жизнь друг друга. Разве не так? – Так я же не лезу! – закричал Лешка. – Я вот к вам приехал… – Пожаловаться на мамку? – улыбнулся Марк Исаевич и погладил Лешку по голове. – Дядя Марик, как вы можете! Я просто хотел… Может, вы поговорите с мамой? – На какую тему, дружок? – Ну… какие у нее планы… – Погоди, а Артему что, дали отставку? – Откуда я знаю? Но думаю, да. – Ну и хорошо. Он совершенно не подходил Сандре. |