Книга Кристина + Сергей = Смерть. Любовь под присмотром КГБ, страница 16 – Леонид Млечин

Государственный департамент США. Кабинет госсекретаря

Государственный секретарь США Джордж Маршалл внушал главе Всемирной сионистской организации Хаиму Вейцману:

— Для вашей собственной пользы вам следует избегать любого выражения симпатий к России. Подумайте над тем, как Соединенные Штаты и западный мир воспримут особые отношения между вами и Советским Союзом. Неужели вы не понимаете, что русские поддерживают вас с одной целью — торпедировать американскую политику?

Джордж Маршалл грозно предупредил Вейцмана:

— Если на еврейское государство нападут арабские армии, на помощь Соединенных Штатов рассчитывать не следует. Так что я советую вам не спешить с провозглашением своего государства, чтобы не подвергать себя риску быть уничтоженными. Повремените!

Хаим Вейцман с достоинством ответил:

— Господин государственный секретарь, евреи ждали этого момента две тысячи лет. Никто не может обвинить нас в недостатке терпения…

Белый дом. Овальный кабинет

Президент Соединенных Штатов Гарри Трумэн проводил совещание в Белом доме. В овальном кабинете государственный секретарь Маршалл внушал участникам совещания:

— Нельзя ссориться с нефтедобывающими странами. Без них Америка существовать не может. А без еврейского государства американцы уж как-нибудь обойдутся… Ближневосточная нефть важнее всего остального. Задача нашей внешней политики — обеспечить вооруженные силы нефтью. Вы просто не понимаете, что сорок миллионов арабов легко столкнут четыреста тысяч евреев в море. И все. На этом история еврейского государства закончится, не начавшись. Лучше подумайте о нефти — мы должны быть на стороне нефти.

Президент Трумэн с ним не согласился:

— Я намерен признать еврейское государство, если оно будет провозглашено.

Лицо государственного секретаря Джорджа Маршалла побагровело. Глядя президенту в глаза, он сказал:

— Если вы это сделаете, то на выборах я проголосую против вас.

Нью-Йорк. Представительство СССР при ООН. Кабинет Громыко

На совещании в постпредстве Громыко сказал:

— Министр иностранных дел Великобритании объявил о решении передать вопрос о Палестине в Организацию Объединенных Наций. Жест отчаяния. Англичане умывают руки.

Андрей Андреевич позволил себе пошутить:

— Значит, нам надо засучить рукава. Теперь судьба Палестины зависит от двух великих держав — Советского Союза и Соединенных Штатов.

Он продолжил:

— Насколько нам известно, самые влиятельные фигуры в администрации Трумэна категорически возражают против еврейского государства. И президент ничего с ними не может поделать. Как ему пойти против Джорджа Маршалла с его ореолом военного героя! Трумэн может сколько угодно менять чиновников в государственном департаменте, но ссориться накануне выборов с одним из самых популярных в стране людей — немыслимо.

Один из советников добавил:

— Политическое будущее самого Гарри Трумэна рисуется в мрачных тонах. По опросам общественного мнения, он неминуемо проигрывает будущие выборы. Его влияние упало даже в собственной администрации.

Громыко кивнул:

— Словом, ему не до палестинских евреев. Знаете, что это означает?

Он обвел глазами своих помощников.

— Что решающее слово остается за нами. Мы должны ясно заявить свою позицию. И если сделаем это умело, наша позиция и будет принята.

— Арабские страны обидятся, — заметил Новиков.

— Они нас не принимают всерьез. А в их мире ценится только сила. Пусть осознают наше влияние и наши возможности. Вот тогда они захотят с нами дружить.

Новиков настороженно сказал:

— Но на каждый шаг нам нужна санкция Москвы.

— Разумеется, — согласился Громыко. — Где шифровальщик?

Москва. МИД. Кабинет заместителя министра

В Москве заместитель министра Деканозов был крайне раздражен:

— Почему Громыко не исполняет моих указаний? Подготовьте телеграмму о том, что все свои шаги он должен согласовывать со мной. Со мной! А не с Вышинским. При чем здесь Вышинский?.. Давайте быстро шифровку. Я жду.

Нью-Йорк. Вышинский вернулся

Советский представитель в ООН не мог пропустить концерт, на который собралось все высшее общество Нью— Йорка. Оркестр еще играл, когда в ложу, где сидел Громыко, проник запыхавшийся сотрудник посольства. Сказал на ухо:

— Андрей Андреевич, вас срочно просят вернуться.

Громыко очень тихо поинтересовался:

— Что-то случилось?

— Мне не сказали.

Громыко повернулся к жене:

— Нам надо идти.

Когда они спускались по лестнице, Лидия Дмитриевна испуганно спросила:

— Что произошло? Ты не догадываешься?

Громыко покачал головой.

Когда машина въехала в ворота советского представительства, ожидавший его помощник распахнул дверцу:

— Андрей Андреевич, вас очень ждут наверху.

Лидия Дмитриевна была недовольна:

— Андрюша, ты еще не ужинал.

— Сейчас вернусь, — обещал Громыко. — Не отдавай никому мой ужин.

Пока они поднимались, Валентин Рожков объяснил послу ситуацию:

— Товарищ Вышинский вернулся!

Громыко посмотрел на него с удивлением.

— Пилот самолета, на котором он вылетел из Нью-Йорка, сразу после взлета обнаружил неполадку. Самолет совершил вынужденную посадку. Первый заместитель министра приехал сюда.

Помощник с каменным выражением лица предупредил Андрея Андреевича:

— У товарища Вышинского плохое настроение…

В зале для совещаний спешно собрались все старшие дипломаты. На председательском месте, которое обычно занимал Громыко, расположился Вышинский.

— Наконец-то вы пожаловали! — голос Вышинского был полон сарказма. — Нашли время развлекаться! Здесь первый заместитель министра, а постпред на концерте… Только я улетел, все перестали работать. Ну и порядки у вас тут!.. В результате ваш непосредственный начальник вынужден трудиться вместо вас!

Пока Вышинский, сверкая глазами, произносил эту тираду, Громыко преспокойно уселся на место рядом с ним, поинтересовался:

— Вы не голодны, Андрей Януарьевич?

— Что? — Вышинский сбился с тона.

— Я беспокоюсь, покормили ли вас? Или мне распорядиться насчет ужина?

— Я поел, — ответил Вышинский. — Давайте к делу. Раз я оказался здесь, то завтра заменю вас. Сам выступлю в ООН.

На заседании одного из комитетов ООН в Нью-Йорке председательствующий объявил: