Книга Кристина + Сергей = Смерть. Любовь под присмотром КГБ, страница 97 – Леонид Млечин

Елена Дмитриевна Степанова сочувственно кивнула:

— Еще бы!

Быстрицкий протянул Глазову стакан:

— Прими.

Елена Дмитриевна вздохнула:

— Кошмар какой-то. Кто же хотел ее убить?

Быстрицкий пожал плечами:

— Враги у нее серьезные, раз способны на такое.

Елена Дмитриевна призналась:

— Не хотела бы я оказаться на ее месте.

Вилла Кристины Оазис

Кристина сняла телефонную трубку:

— Узнайте, в какой гостинице остановилась советская делегация. Я хочу поговорить с русским, которого зовут Сергей… Знаю, что уже поздно… Но он мне нужен…

В гостиничном номере раздался телефонный звонок. Руководитель делегации кивнул Глазову. Он не без удивления взял трубку. И услышал голос Кристины Оазис:

— Вы придете завтра?

Глазов был поражен:

— Госпожа Оазис? Конечно, в час дня назначены переговоры. Как условились на прошлом заседании.

— Я пришлю за вами машину, — предложила Кристина. — Приезжайте пораньше, поговорим.

— Не могу, — отказался Глазов. — Я же здесь не один, а с делегацией.

— Они что, маленькие? — от души расхохоталась Кристина Оазис. — Без вас пропадут?

— Милая Кристина, у нас свои традиции.

Кристина после паузы задала вопрос, который был для нее главным:

— Может, я вам не нравлюсь?

Еще более удивленный Глазов ответил совершенно искренне:

— Нет-нет, как вы можете не нравиться? Вы такая красивая и эффектная.

— Завтра увидимся, — сказала Кристина и повесила трубку.

Быстрицкий уверенно произнес:

— Сергей Игоревич, ради дела надо идти на всё. Мы же советские люди.

Кабинет Кристины Оазис

Столик в кабинете Кристины был изящно сервирован.

— Обойдемся без слуги? — спросила Кристина. — Или позвать?

Глазов посмотрел на нее с улыбкой:

— Обойдемся.

Он разлил вино.

— Не вижу контракта, над которым мы собирались поработать.

— Ты действительно сейчас хотел бы заняться именно контрактом? — поинтересовалась Кристина Оазис.

— Мое начальство в Москве, — признался Сергей Глазов, — рассчитывает на то, что мы вернемся с контрактом.

— Твои начальники останутся довольны, — усмехнулась Кристина. — Я его уже подписала.

Они чокнулись.

— Знаешь, каждый Новый год, пока бьют часы, я пишу на бумажке желание, сжигаю ее прямо над бокалом и выпиваю вино с пеплом. Обычно сбывается… Сегодня загадаю тебя. А там на все воля Божья.

Глазов заметил:

— Сегодня не Новый год.

Кристина возразила:

— Для меня — Новый.

Глазов поставил бокал на столик и спросил совершенно серьезно:

— Вокруг тебя столько мужчин. Почему я?

Москва. «Совфрахт»

Сергей Глазов с пластиковым пакетом в руке шел по коридору. Заглянул в машбюро, где девушки стучали на пишущих машинках. Обошел столик за столиком. Вытащив из пакета две импортные упаковки с колготками, одарил каждую из машинисток.

Девушки наперебой благодарили:

— Спасибо, Сергей Игоревич! Какой вы замечательный! Приходите еще!

Глазов, улыбнувшись, ушел.

Одна из девушек простодушно призналась:

— Хороший мужик! Расцеловала бы его. Но он такой некрасивый…

Глазов пошел дальше. Заглянул в приемную председателя «Совфрахта». И так же молча выложил перед секретарем председателя упаковку колготок.

— Огромное спасибо, Сергей Игоревич!

Секретарь поспешно спрятала колготки в ящик стола.

Глазов вопросительно кивнул на дверь начальника.

— У шефа Елена Дмитриевна Степанова из министерства, начальник валютно-финансового управления, — пояснила секретарь.

— Зайду попозже, — сказал Глазов.

Секретарь пообещала:

— Я вам позвоню.

И добавила:

— Когда он будет в хорошем настроении.

Кабинет председателя «Совфрахта»

Быстрицкий закончил разговор и положил трубку аппарата правительственной связи с гербом на наборном диске.

— Наверху очень довольны. Но Глазова сказали пока за границу не оформлять. Что случилось? Он же не наш кадр, он от соседей.

Сидевшая напротив него Степанова понимающе кивнула:

— В Афинах у него возникли непозволительные отношения с Кристиной Оазис. Мы же с тобой видели, как она при всех уводила его к себе. Они вместе проводили время. И мы не знаем, что они там обсуждали.

Быстрицкий благодушно заметил:

— Кристина Оазис, самая богатая женщина в мире, на нашего Глазова глаз положила? Плохо мы знаем свои кадры. Недооцениваем товарищей.

— Иронизируешь. А кому надо, серьезно обеспокоены. К нашим делам с компанией Оазисов привлекается ненужное внимание. И это плохо.

Быстрицкий пребывал в прекрасном настроении:

— Завидовать надо…

Степанова не разделяла его благодушия:

— Мужская позиция! Глазов не соблюдал нормы поведения советского человека за рубежом. Но это вовсе не его личное дело! Что именно он ей рассказывал, когда они остались одни? О чем они договаривались? А если он выдал ей все наши планы? Все раскрыл? По пьянке или, страшно подумать, в постели… Ты же понимаешь, какие дела могут рухнуть!

Москва. Квартира Глазова

Бабушка мечтала его женить. Напоминала: пора заводить семью. Взяла дело в свои руки. Сама искала ему невесту, знакомила то с одной, то с другой симпатичной девушкой. По старому обычаю устраивала смотрины. Возвращаясь со службы, Сергей Глазов то и дело заставал дома очередную гостью. Под пристальным бабушкиным взором он неизменно говорил девушке:

— Приятно познакомиться.

Он нравился всем, кого бабушка приглашала.

Девушки улыбались в ответ:

— И мне очень приятно.

— Угости нашу гостью чем-нибудь вкусным, — говорил бабушке Сергей.

— Садись с нами, отдохни, — предлагала она и многозначительно смотрела на внука. — Поужинаем и поговорим.

Он, как правило, разводил руками и просил его извинить.

— Срочная работа, — отвечал Сергей озабоченным голосом. — Отпустили только переодеться.

И исчезал. Бабушкины старания женить его были напрасными. Пока его не приняли в комитет. Холостых там не поощряли. Кандидатуру жены проверили в кадрах и одобрили. Но поспешно заключенные браки — не самые успешные.