Книга Огоньки светлячков, страница 26 – Пол Пен

– Но ведь человек, сделавший эту фотографию, видел.

Мама рассмеялась, выдвинула вперед губу, и я тоже рассмеялся.

– Почему мы живем здесь?

Мой вопрос удивил маму, я видел это, хотя она и старалась скрыть это за улыбкой.

– Почему мы живем здесь? – повторил я.

– Я обещала дать ответ лишь на один вопрос, а ты уже сколько задал?

– Почему мы здесь? – спросил я, не собираясь сдаваться.

Лицо мамы стало мрачным. Она закрыла мою книгу и встала, чтобы убрать ее в ящик тумбы.

Вернувшись, она не села рядом, лишь наклонилась, чтобы поцеловать меня в щеку, а потом пошла к двери. Остановилась у входа, повернулась и произнесла:

– Потому что мы не можем находиться в другом месте.

Она выключила свет. Теперь ее силуэт был виден благодаря мельканию экрана телевизора.

Переступив порог, она задержалась на мгновение и добавила:

– Как и все остальные люди.

Мама плотно закрыла дверь, оставив меня в полной темноте.

17

Следующим вечером, перед ужином папа подошел к столу и взял с середины столешницы нож. Мама клала все приборы в центр, а мы их потом разбирали. Бабушка всегда проводила ножом по руке, чтобы понять, какой стороной резать. Папа взял один из тех, что больше, с коричневой ручкой. Ладонь другой руки он прижал к столу, раздвинув пальцы.

– Смотри, сын, – обратился он к брату, – так делали во вчерашнем фильме, помнишь? – Папа принялся тыкать ножом в стол между пальцами, сначала медленно, потом все быстрее, и вскоре стук напоминал бешеный топот копыт несущегося табуна лошадей, как в его любимых вестернах.

Брат хохотал все громче, спазмы гортани затрудняли дыхание. Он раскачивался на стуле и, оттолкнувшись, хлопал в ладоши. Один раз он промазал, и ладонь попала в плечо. Сестра отвернулась и стала смотреть в коридор, видимо не желая быть свидетелем подобного зрелища.

Мама принесла кастрюлю. Крышки сверху не было, и ее лицо заволок полупрозрачный белый пар. Мама поставила ее на край стола и поймала в воздухе руку отца. Она явно не хотела, чтобы он продолжал демонстрировать развлечения, больше подходящие для салуна.

– Закончил? – спросила сестра, когда удары ножа стихли. Несколько секунд она сидела не поворачиваясь, желая удостовериться.

Затем белая маска все же повернулась к нам, и тогда мы увидели кровь.

Она появилась внезапно.

Темно-красная полоса на белом фоне, словно кровоточила маска. Сестра заметила ее последней. Она как ни в чем не бывало потянулась к половнику, когда на край прорези для рта упала капля.

– У тебя кровь, – сказала мама.

Сестра подняла руку, пробежала пальцами по маске, пытаясь определить источник. Пальцы ее были перепачканы, поэтому везде оставляли красные отпечатки.

– Кровь? – переспросила бабушка и замотала головой, а потом стала ощупывать маску сестры. Наткнувшись на липкие следы, она отдернула руку, будто ее обожгло, поднесла к носу и несколько раз резко вдохнула.

– Это кровь! – взвизгнула бабушка.

Мама подошла к сестре, заставила встать и принялась оглядывать края маски. На поверхность легли двадцать пальцев, почти полностью закрывая ее, как внезапно атаковавший рой муравьев.

– Ее надо снять, – заключила мама.

Неизвестно как появившаяся рядом рука отца сжала мое запястье.

– Идем, идем со мной. – Мама повела сестру к раковине в кухне.

– Обязательно делать это здесь? – скривился папа.

Мама ему не ответила, но развернула сестру так, чтобы она стояла к нам спиной. Я посмотрел на резинки, начертившие крест на голове сестры. Несмотря на предосторожности мамы, отец закрыл мне глаза ладонью.

Я услышал, как ножки стула проехались по полу.

– Тебе лучше не вмешиваться, – произнес отец, как я понял, обращаясь к бабушке.

– Что со мной? – заныла сестра.

– Сейчас посмотрим, – ответила мама.

– Это все из-за подвала, – продолжала сестра. – Он нас погубит.

Я ничего не видел, но по звукам догадался, что сестра сняла маску и показала маме лицо, такое, каким оно стало после пожара, а та принялась изучать старые шрамы, пытаясь определить, какой из них кровоточит.

Ей удалось это сделать, и достаточно быстро.

– Ничего страшного, – успокоила мама. – Просто кровь из носа.

– Если это можно назвать носом, – прошептал отец мне на ухо.

Из крана полилась вода.

– Промой и подожди, пока остановится, – распорядилась мама.

– Ей надо запрокинуть голову, – посоветовала бабушка.

– Вот этого делать не стоит, – сказала мама.

– Я поступала так всякий раз, когда твой муж падал с санок или получал по лицу мячом, – настаивала бабуля. – В таких вещах я разбираюсь.

Вода стала падать в раковину с другим звуком. Похоже, сестра решила последовать маминому совету.

– Промывай, пока не остановится, – повторила та. – Кровь же не может течь бесконечно.

Сестра стала тереть лицо. Похожие звуки я слышал две ночи назад, когда спал в ванне. Тогда сестра приходила, чтобы умыться. Тепло руки отца стало мне неприятным, и я немного отодвинулся назад.

Вода лилась в раковину.

– Она не остановится, – произнесла через несколько минут сестра. – Кровь никогда не остановится.

– Заткни дырки пальцами, – сказал отец. – Делай, что хочешь, но нам пора ужинать, суп остывает.

Стул под бабушкой опять скрипнул.

– Я же сказал, тебе лучше не вмешиваться, – повторил отец.

На этот раз бабуля его не послушалась, и я услышал торопливые шаги в сторону кухни.

– Возьми чистую тряпку и прижми к ее лицу, – скомандовала она. – Тогда кровь остановится.

Послышались звуки, которые остались мной непонятыми.

– Вот так, – сказала бабушка. – А теперь будем ужинать.

От тяжелых шагов в сторону стола задрожал пол. Все стали рассаживаться. Папа плотнее прижал ладонь к моим глазам.

– Ты должна есть в маске, – сказал он сестре. – Здесь мальчик. – Он повернул к ней мою голову, будто мое присутствие необходимо было доказать.

– Кого на самом деле беспокоит мое лицо? – спросила она. – Его? Или тебя?

Один из столовых приборов упал на деревянную поверхность. Стул резко отъехал в сторону, твердые шаги стали удаляться в направлении коридора.

– Как ты будешь есть суп без ложки? – спросила мама.

– Справлюсь, – огрызнулась сестра и захлопнула дверь спальни.