Онлайн книга «Центр тяжести»
|
Минуту мы молча смотрим друг на друга. – Ты знаешь, что такое «аллюзия»? – Ну, это когда… когда… эммм… обман зрения. – Нет, это иллюзия. А аллюзия – это то, что ты использовал в своей записке. Я не реагирую. Мозгоправ секунду смотрит на меня, потом подается вперед и говорит: – Я проверил твою библиотечную карточку: на прошлой неделе ты взял Марка Твена. А до этого – Айзека Азимова. И только не надо говорить, что ты подкладываешь книги под ножку парты, чтобы не качалась. Я тебе вот что скажу: самый верный способ быть обманутым – считать себя умнее других. Ты ведь понимаешь, почему ты здесь? Пауза. – Да. – И почему же? Я молчу. – Почему ты напал на Тимура Головню? Я молчу. – Вообще, драки между мальчишками – дело обычное. Но ты нанес ему серьезные травмы, понимаешь? Чуть ухо не оторвал. Я молчу. – У тебя раньше случались приступы ярости? Я молчу. – Это довольно серьезно. Ко мне в кабинет обычно попадают дети с психическими отклонениями, из тяжелых семей. Но ты, – он положил ладонь на папку с моим делом, – явно не один из них. Поэтому я и хочу узнать, почему ты атаковал одноклассника? «Атаковал»? Что это еще за слово? Никто не говорит «атаковал», когда речь идет о драке. – Почему ты ухмыляешься? – Вы сказали «атаковал». Так никто не говорит. – Да? А как говорят? – Врезал, втащил, отметелил. «Атаковал» – это какой-то военный термин. – Хорошо, я перефразирую: за что ты отметелил одноклассника? За что ты втащил ему? Я смотрю на часы, потом – на мозгоправа. – Сколько мне тут еще сидеть? – Хочешь уйти? Иди. Он брезгливо машет рукой в сторону двери и берется за книгу. Прочитав страницу, он поднимает на меня взгляд: – Ты еще здесь? Я думал, ты хочешь уйти. Дверь там – прямоугольная, коричневая. Не промахнешься. Я облизнул губы. Его поведение, манера выражаться и полное отсутствие интереса ко мне – все это не вязалось с моими представлениями о психологах. Проходит еще минута. – Моей маме уже позвонили, да? Он вновь откладывает книгу. – Ты так, мммм, «отметелил», – изображает кавычки пальцами, – одноклассника, что его пришлось везти в больницу. Как ты думаешь, мы позвонили твоей маме или нет? Я вздыхаю. Я хочу начать говорить, хочу рассказать ему все, меня тошнит, слова рвутся из меня, как блевотина. Но я молчу. – А как это вообще работает? – Что именно? – Как вы обычно определяете, болен человек или нет? Вот, например, если человек ничего не чувствует, это нормально? – В смысле – «ничего не чувствует»? – Ну… у меня был друг… Женька. Я считал его самым мирным и уравновешенным человеком на свете – он ни разу в жизни не дрался и, кажется, даже голос никогда не повышал. Однажды мы сбежали с урока математики, чтобы сходить в видеосалон: показывали «Чужого». Это такой монстр в космосе… – Да-да, я знаю. – …угу, так вот. Мы выгребли из карманов мелочь, наскребли на два билета и направились к остановке. Мы проходили мимо кафетерия, когда раздался взрыв – что-то бухнуло, знаете, как будто лопнул большой воздушный шар, потом секунда тишины, и новый звук «тр-р-р-р», похожий на грохот ливня по жестяной крыше, – это добавленные в бомбу монеты дырявили обшивку автобуса и застревали в стене у меня за спиной; я помню, как в воздухе повисли осколки стекла, я смотрел на них и не мог понять: почему они не падают? Я был как будто законсервирован в мгновении. Очнулся в машине «скорой помощи» – целый и невредимый. Женька сидел рядом – невозмутимый, как всегда. Он кивнул на покореженный автобус и сказал: «Прикинь, мы живы только потому, что в момент взрыва стояли за автобусом, он принял ударную волну. С этого дня я официально уважаю общественный транспорт. – Он разжал кулак и показал мне несколько гнутых монет. – Это я насобирал, пока тебя латали». Я испуганно посмотрел на него. «Ты че, идиот? Выбрось». «Чего идиот-то? Здесь семнадцать рублей. Купим хот-догов». «То, что ты держишь, – это начинка для бомбы. Эти монеты, как картечь, калечили людей, ломали кости». «Ой, не истери, а? – сказал Женя. – Деньги не пахнут. И вообще, пошли. Киноха наша начнется через двадцать минут, надо спешить». Вокруг нас лежали трупы, а он боялся опоздать на фильм. Скажите, доктор, мой друг, Женя, он сумасшедший? Психолог откинулся назад, почесал висок, пожал плечами. – Я должен поговорить с ним, чтобы выяснить. Пауза. – А если я скажу вам, что это был я? – В смысле? – Это я выковыривал монеты из стены – в тот момент мне казалось, что это логично: чего добру пропадать? Я просто ничего не чувствовал – ни тоски, ни страха. И теперь Женя избегает меня – он считает меня психопатом. Доктор минуту внимательно разглядывал меня – и вдруг громко чихнул. – Извини. – Чихнул еще раз и внимательно посмотрел мне в глаза. – У меня ужасная аллергия на чушь. Чихаю без остановки. – Откинулся назад и скрестил руки на груди. – Думаешь, ты первый, кто сочиняет басни в этом кабинете? Впрочем, я должен отдать тебе должное – ты отличный рассказчик. Не думал стать писателем? Я сунул руку в карман – и высыпал на стол горсть гнутых, покореженных монет. Семнадцать рублей. * * * Дома я ожидал серьезного разговора. Даже взбучки. Но мама вовсе не была в ярости. Она как-то грустно посмотрела на меня и обняла. Я не знал, как реагировать: хорошо это или плохо? Раньше я бы все отдал, чтобы избежать взбучки за проступок, но сейчас… Сейчас эти ее объятия нагоняли тоску. Если б она наорала на меня, мне было бы гораздо легче – я бы знал, что теперь все будет по-старому. Впрочем, были и светлые моменты: мама потихоньку приходила в себя – вернулась к книге, например. Ночами сидела на кухне с чашкой растворимого кофе и перебирала свои черновики, черкала что-то карандашом. Однажды, вернувшись из школы, я услышал шипение – звук доносился с кухни: мама жарила курицу. Дверь на кухню была плотно закрыта. – Мам? – позвал я. Она не ответила. Я разулся, осторожно подошел к двери. На ней висел календарь, и я сдвинул красный квадратик так, чтобы он показывал сегодняшний день, а потом приоткрыл дверь. Мама сидела за кухонным столом, в одной руке лопатка, в другой – книга. Она читала и была так увлечена, что совершенно забыла про курицу. Сковорода на плите уже дымилась, воздух был насыщен запахом паленого куриного мяса. |