Книга Петр Иванович, страница 68 – Альберт Бехтольд

– А что, правда, можно? – спросил Ребман.

– Если я с вами, то можно. Идите, становитесь со мной, а месье пусть снимет, на фоне пушки получится особенно мирная фотография.

Все становятся, Ребман как раз собрался снимать, но тут подбежал фельдфебель, отдал честь и спросил, не помнит ли его командир о том, что по законам военного времени строго запрещено фотографировать на территории и вблизи военных объектов!

Митя отдал честь, со словами:

– Спасибо, фельдфебель!

А Ребману сказал:

– Ну, снимайте же!

И Ребман нажал. Снимок вышел очень удачный, рядом с Сережиным кепи можно даже рассмотреть номер пушки.

Потом, когда окончился перекур, им разрешили посмотреть, как проходят учебные упражнения по стрельбе из пушки. «Заряжай, целься, разряжай», – совсем как дома в школе рекрутов, только там вместо пушки были гаубицы.

Вдоволь насмотревшись на ученья, они распрощались. И поехали домой. Никто даже не подозревал, какие последствия возымеет этот их визит на полигон.

Вот и генерал Зима пошел в наступление. Еще утром Вера Ивановна принесла из сада последнюю розу, а после обеда уже пошел снег, и не переставал до тех пор, пока не покрыл все вокруг толстым полутораметровым одеялом. Теперь, когда выходишь на улицу, сугробы такой высоты, что у прохожих видны только головы. И все ходят в меховых шапках, шубах и валенках. Все, кроме Ребмана, который не успел экипироваться перед атакой сурового «генерала». Хотя он и купил куртку из верблюжьей шерсти и к ней такую же шапку, выглядит все же не по-русски. Лучше подождать, пока они поедут в Москву, сказала ему Вера Ивановна, там уж он снарядится как следует, она его отведет по достойным адресам.

Как только перестал идти снег, пришли морозы, со скрипом и со свистом: меньше чем за неделю Десна полностью замерзла, так что через реку можно было переехать на санях.

– Ну, что теперь скажете, Месье, – подтрунивает Няня, – это вам не Швейцария, там-то наверняка и снегу-то не бывает. Вы на улицу теперь, небось, и носа не покажете?

– Нет уж, все равно пойду, – отшучивается Ребман, перекидывая коньки через плечо. – Что, пойдешь со мной?

– Нет, – говорит Няня, – я уж лучше останусь дома, в тепле, не хочу отморозить нос.

Тут Ребман вспомнил, как он прошлой зимой в Киеве чуть не отморозил уши, и перед выходом из дому все же надел шапку.

Он думал, что Сережа пойдет с ним, он бы дал ему урок физической культуры. Но мальчик не пошел: папаша не хочет, чтобы он шел на реку, это слишком опасно!

Лед на реке, конечно, не первоклассный: одна горбинка сменяет другую – это воздухом воду выдавило наружу. Но Ребман находит лед таким же превосходным, как когда-то дома на прудах, на которых они целыми неделями выписывали коньками вензеля. Он быстро привязывает коньки и бежит на другую сторону, где воздух не вздувал воду и где можно найти места с гладким, как зеркало, льдом. На коньках он катается уже давно, но делать широкие развороты так и не выучился, да еще и смущается, когда на него смотрят. Здесь ему некого стесняться: вокруг на сотни метров ни одной живой души. И теперь Месье из замка, что на Петровской горе, наконец научится делать широкие дуги на льду. Да, теперь уж наверняка! Через две недели он мог уже нарисовать восьмерку на льду. А еще через неделю – русскую букву «3», которая выглядит как цифра три. Но свою мечту написать на льду имя «Вера» он так и не смог осуществить. И слава Богу, что не смог.

Так проходило время, и уже стали говорить о Рождестве, и однажды утром Вера Ивановна сказала:

– Завтра мы едем в Москву за покупками. Самое время уже.

Москва!

– Москва, – говорил «Медведь», когда они сидели в Алупке на берегу моря, – Москва она одна такая во всем мире. Все другие большие города живут в своей суете и только и знают, что заколдованный круг денег и удовольствий. А Москва – она как добрая матушка, которая своих детей приглашает на чай. И чем больше гостей приходит, тем уютнее. Не зря люди так и называют ее «Матушка Москва», такого почетного звания еще не заслужил ни один город в мире.

– Какова же она по величине? – поинтересовался Месье.

«Медведь» рассмеялся:

– Как вам кажется, отчего говорят, когда чему-то конца и края не видать: точно как Москва! В других больших городах, например в Америке, все растет ввысь, как салат какой-то. У нас все идет вширь: Москва – это целый мир!

Слушая тираду «Медведя», Ребман подумал, что хотел бы однажды увидеть все своими глазами: ему показалось, что студент явно преувеличивал. Но, возможно, так оно и есть, он за эти полтора года уже стал свидетелем не одного чуда. Взять хотя бы это его место в Брянске! И все прекрасное и интересное, что его еще ожидает его впереди, особенно с тех пор, как у него появился «счастливый зуб». По крайней мере, Няню ему в этом удалось убедить, когда он явился домой с коронкой.

И вот они едут: Вера Ивановна, Наташа, Сережа и Месье. Павел привез их на тройке на вокзал, на сей раз на санях. И едут они снова в первом классе, как и тогда в Крым, в голубом вагоне с большими золотыми буквами!

Малыш Дуся тоже собрался ехать купаться. Он заявил об этом, думая, что все снова едут на море. Мама ему объяснила, что теперь уже холодно, и море все замерзло; они едут за подарками к Рождеству, чтобы рассказать Богомладенцу, о чем мечтает послушный и хороший мальчик Дуся, который остался дома с Няней и терпеливо ждет подарков к празднику. И когда Няня Ирина добавила, что он может тоже поехать, если хочет, но без нее – она в такой холод не путешествует, потому что не хочет отморозить себе нос и уши, – все успокоилось и встало на свои места.

Они выехали в три часа пополудни, и на следующий день в полдень прибыли в Первопрестольную.

– Садимся и едем, – говорит Вера Ивановна, когда замечает, что Месье начинает глазеть по сторонам, – нам нужно спешить: в Москве два дня пролетят так быстро, что и не заметишь!

Они едут в гостиницу – конечно, самую лучшую, в «Националь», что возле самого Большого Театра. И сразу же отправляются за покупками, сначала для всех членов семьи. С Месье они пойдут завтра, на него наверняка придется потратить полдня. Перед этим они еще успели заказать билеты в Художественный Театр.

Им повезло. В этом уверил их хозяин гостиницы, который сам звонил в театральную кассу:

– Четыре места рядом! Такое бывает только если заказывать за две недели или покупать втридорога у барышников.

– А что дают? – поинтересовался Ребман.

– Всемирно знаменитую пьесу, которая везде собирает аншлаги, везде, где только есть театр: «Синюю птицу» Метерлинка.

Когда они собирались выходить – извозчик уже ждал внизу – Вера Ивановна сказала Ребману, что ему нет никакого смысла ехать с ними: зачем ему слоняться без дела по магазинам, лучше посмотрите город, а магазины никуда от него не убегут.