Книга Академия семи ветров. Спасти дракона, страница 49 – Яна Ясная

— Случилось, — коротко отозвалась солнечная драконица. — Будем подымать страдальца.

Я прикусила губу, с трудом сдерживая рвущиеся наружу вопросы. Во-первых, целительница уже начала колдовать, едва я сползла с кровати. Во-вторых, все равно сейчас проснется Эйнар, и ему-то уж точно объяснят!

Неловко одернув одежду, я попыталась пригладить волосы, но не особенно в этом преуспела — распущенные кудри сбились в колтуны, которым нужен был частый гребень, а не пятерня. Вот кто его просил трогать! Плохой, плохой дракон!

Тело ректора окутала мерцающая дымка, и проявились оплетающие его магические путы, не столько сковывающие движения, сколько утяжеляющие их в несколько раз — встанешь тут, когда на каждую мышцу тела будто гирю навесили. Эти путы теперь беззвучно сгорали, как свечные фитили, опадая на пол тающим в воздухе пеплом.

Закончив с ними, Маргрит, как я поняла, снова развернула ректорскую ауру, вглядываясь в нее, едва заметно качая головой, и в этом жесте отчетливо читалось — пусть все самое страшное и позади, но будь ее воля, лежать бы еще бронзовому и лежать…

— Что? — коротко спросил Эйнар, едва открыв глаза и рывком усаживаясь на кровати. Маргрит на эту прыть тут же сморщилась, как от зубной боли.

— Придется прервать лечение. Ты нужен.

Разом помрачневший ректор подскочил и принялся торопливо одеваться. Провел рукой по волосам, и бронзовая копна сама собой свилась в блестящую причудливую косу, мне оставалось только завистливо вздохнуть краем сознания — я и не знала, что так можно!

И только когда Эйнар, собравшись, перевел взгляд на меня и кивнул в сторону двери — мол, идем. Я вдруг поняла, что Маргрит вряд ли бы растолкала своего бедового пациента из-за каких-нибудь учебных неурядиц.

И как-то вспомнилось, что двое драконов так и не были найдены…

Отступник подкинул тело одного из пропавших к его собственной сокровищнице — практически священному для каждого дракона месту. Жест был настолько издевательский, что драконы пришли просто в неконтролируемую ярость, и в деканате сейчас было страшно находиться. Я вжималась в свой угол и старалась, очень старалась сохранять невозмутимость, пока вокруг меня бесновались пара десятков могущественных существ, способных при желании меня переломить одним случайным ударом хвоста. Хвосты, кстати, даже мелькали время от времени, как и чешуя на руках и лицах, и сквозь человеческие облики нет-нет да прорывались клыкастые пасти.

Эйнар, занявший место уже знакомого мне фиолетового во главе собрания и оттеснив того к себе за правое плечо, терпеливо дожидался пока родичи выплеснут злость. Он выглядел каменно спокойным, один из немногих, хотя по напряженной фигуре и по полоскам чешуи, то и дело пробегающим по бронзовой коже, было видно, как нелегко ему дается это спокойствие. Он дождался, пока ярость, вызванная объявлением, чуть сбавит накал, и поднял руку. Тишина в деканате воцарилась почти мгновенно, драконы замерли, только меленько бил по стене изумрудный хвост стоящего неподалеку от меня наставника, имени которого я не знала.

— Друзья, друзья. Я прекрасно понимаю и разделяю ваше негодование и скорбь. Но сейчас мы не можем позволить себе скорбеть и негодовать в полной мере. Отступник смертельно опасен и совершенно определенно безумен, и каков будет его следующий шаг — невозможно предугадать. Нам необходимо сохранять хладнокровие и быть предельно осторожными, пока мы не найдем способ противостоять ему. На данный момент мы, драконы, против него практически бессильны. Нами должна двигать не слепая жажда мести и желание добраться до убийцы до того, как о нем станет известно Императору, а холодный расчет. Эта трагическая смерть дала нам новый шанс отследить мага, но вы прекрасно знаете, чем один раз уже окончилась попытка достать его в его логове.

— Именно поэтому, — вмешался фиолетовый, выступая вперед. — Мы должны не лететь в его ловушки, как безмозглые мотыльки на огонь, а выманить тварь и прикончить ее на наших условиях.

— Каким образом, ты предлагаешь его выманить, Вилмар?

— Не я, — сказал дракон и перевел взгляд на меня.

И вместе с ним зашелестело все собрание, оборачиваясь.

— Как это понимать? — Эйнар нахмурился, и взгляд, который он метнул в мою сторону, не предвещал ничего хорошего.

— Адептка Давир, наблюдатель со стороны Темных, любезно донесла до нас информацию, что отступник имеет несомненный интерес к ее личности. И что она готова посодействовать в его поимке, выступив приманкой, — пояснил фиолетовый, и я буквально физически ощутила волну ярости, взметнувшуюся со стороны бронзового.

— Об этом не может быть и речи, — отрезал ректор, уже не глядя на меня. — Она находится под защитой Академии, что подразумевает, что мы обязаны оберегать ее от опасностей, а не подставлять под них!

— Она совершеннолетняя и это ее решение. Что с тобой, Эйнар? С каких пор ты стал таким перестраховщиком? Неужели ты думаешь, что мы настолько беспомощны, что не сможем справиться с одним магом и уберечь одну девчонку?

— Ты с ним не сталкивался, ты не понимаешь, на что он способен.

— Так расскажи. И подготовь, вместо того чтобы вставлять палки в колеса. Предложение адептки крайне щедрое, и я не вижу причин, по которым мы не можем им воспользоваться.

Эйнар обернулся, снова вылавливая меня взглядом, и когда я посмотрела в пылающие золотым огнем глаза, в голове погремел чужой голос:

«Ты с ума сошла? Куда ты лезешь, последняя из рода?»

Я только чуть сощурилась и сжала губы в тонкую линию.

«Я хочу избавиться от угрозы и в этом мои интересы с драконами совпадают. Ты мне должен, Эйнар, не вставай на пути».

Ректор мотнул головой, снова повернулся к фиолетовому и, набычившись, упрямо произнес:

— Адепты академии не должны рисковать собой ради поимки преступника.

Ответить его оппонент не успел, потому что я произнесла спокойным и не дрогнувшим голосом:

— Я всегда могу отчислиться.

В деканате повисла мертвая тишина, в которой Эйнар шумно выдохнул, даже, как мне показалось, с дымом из ноздрей.

— Я должен это обдумать, — отчеканил он.

— Но…

— Уймись, Вилмар. Я ректор этой Академии. А она — адептка под моим началом. И пока у меня на столе нет заявления на отчисление, я решаю, готов я выставлять учеников на убой ради собственной мести или нет.

Сказано это было так, что фиолетовый как-то разом будто сделался меньше, сдулся, сообразив, на кого давит и повышает голос. И несмотря на то, что Вилмар действовал в моих же интересах, я отчего-то все равно испытала легкое злорадство.

— Я не оспариваю твою власть в академии, Эйнар, — произнес он почти примирительно. — Но адептка Давир утверждает, что у нее есть дополнительный способ себя обезопасить. Может быть, ты хотя бы выслушаешь ее, прежде чем решать?

Ректор перевел на меня тяжелый, давящий взгляд.