Онлайн книга «Улица Иисуса»
|
– Что прямо так вставать и идти? – Вставайте и идите. Судья что-то записывал, очевидно протокол допроса. Али, а за ним Егор встали и пошли к выходу. – Уже уходите? – спросил судья. – Мы бы еще посидели, – сказал Али, – хорошо бы поболтать о том, о сем. Но дела, знаете ли. – Счастливого пути, – сказал судья, – передавайте Марии привет, если увидите. Все-таки хороша чертовка. – И этот туда же, – заметил Али. На улице их ждала ночь. Они сделали несколько шагов и ощутили толчок под ногами. – Что это было, – спросил Егор. – Кажется, опять землетрясение. Куда теперь, знаешь? – Нет. – И я нет. Кажется, мы заблудились. Иблис, ты здесь? Иблис молчал. – Надо у кого-нибудь спросить, где храм. А от него я дорогу помню к гостинице. Расспрашивая прохожих, они добрались до гостиницы. Енох встретил их словами: – Я уже начал беспокоиться, где мои постояльцы? Иуда приходил, вами интересовался. – На что мы ему понадобились, – насторожился Егор. – Откуда он про нас узнал? Енох пропустил эти слова мимо ушей и спросил: – Ужинать будете или вы поели уже? – Накрывай на стол, – сказал Егор, – только кроме скатерти еще что-нибудь положи. Вина там, хлеба, еще что постное найдется. Траур все-таки. – Могу предложить опресноки. Правда, с вином их не сочетают. – Ничего мы будем сочетать, неси. Енох ушел. – Посидим, выпьем, помянем человека, – предложил Егор, – потом спать пойдем. Тяжелый денек выдался. Да и ночь предыдущая была нелегкой. Но веселой. – Так может быть, не будем пить? Сразу спать пойдем. – Поздно уже, вино несут. Не возвращать же. Интересно, сколько же лет этой гостинице? Енох поставил на стол кувшин с вином и пресный хлеб. – Хозяин, – спросил Егор, – сколько лет этой гостинице? Енох задумался, потом вымолвил. – Трудно сказать, сколько себя помню, она всегда была. А до меня отец ей владел, и его отец. Если придет Иуда, пустить его к вам? – А что ему от нас надо? – А я знаю? Вы же с ним говорили днем. – Ах этот, Фома индийский, он, что тоже Иуда? – Он так назвался. – Выпьешь с нами? – Благодарю, нет. Енох оставил их. Егор сломал печать, разлил вино по глиняным чашам. – За упокой души мученика Есуа! – Почему же только за него, давай, за всех выпьем. – Они разбойники, за них тоже выпьем? – Были разбойники, а теперь покойники. Мертвых не судят. – Ладно, только заодно не будем. Вино есть. На всех хватит. Подняли чаши. В этот момент вместо Иуды появился Назар. – Все пьете, – укоризненно сказал он, – у людей траур, а вы пьете. Я вас обыскался, где вы были? – У нас, у русских так полагается, – обиделся Егор, – помянуть надо человека. – А за чужими женами ухлестывать тоже полагается? – строго спросил Назар. – Во-первых, я не знал, что она его жена. Во-вторых, я не ухлестывал. Мы с товарищем просто проводили женщину домой. А то в нее камни бросали. – Ну что же, это меняет дело. Это тебе зачтется, когда ты в христианство перейдешь. – Я не перейду в христианство. – Почему, что тебя не устраивает? – Не хочу, а так меня все устраивает. – Ладно, – покладисто сказал Назар, – иные неверующие для истинной веры делают больше, чем сами христиане. А теперь, допивайте, что в чашках и мы уходим. – Это ты оговорился, – заметил Егор – мы допьем вино и ляжем спать. А ты уходишь. Спешить-то уже некуда. – Еще не все потеряно, – сказал Назар. – Произошла непредвиденная случайность, для исправления, которой вы изначально здесь и оказались. В качестве страховки. Все было спланировано для оправдания Есуа, половина судей Синедриона подкуплена. Но он выбрал казнь. Тогда Иосиф из Аримафеи и Никодим подкупили прокуратора. Через три часа после распятия Пилат со слов своего слуги, объявил Есуа умершим и разрешил его снять с креста по просьбе Иосифа. Но иудеи, чувствуя подвох, потребовали обычной меры. В этих случаях, когда преждевременно снимают распятых, перебивают ноги для быстрой смерти. Ибо обычно смерть при распятии наступает лишь на третий день. Двоим перебили ноги, а когда подошли к Есуа, он был мертв, ибо выглядел, как мертвый, по свидетельству лекаря. Но он был жив. Есуа долгое время жил в Индии, где изучал ранджив-йогу. И умел владеть своим телом в совершенстве. Он погрузился в состояние искусственной смерти. Его сняли с креста, умастили маслами ароматическими и положили в склеп, специально высеченный в скале. И завалили другим камнем, огромным куском скалы. Но сделали это так, что под камнем можно было пролезть и вытащить Есуа и унести. Это должен был сделать Дидим Иуда Фома, который специально был вызван из Индии. – Как и мы, – заметил Егор. – Совершенно верно, как и вы. Однако произошло еще одно землетрясение и камень от этого, действительно, закрыл вход в гробницу. Фома не может его сдвинуть с места. Там надо, по меньшей мере, человек десять со специальными приспособлениями. Дело за вами. – Можно использовать рычаг Архимеда, – сказал Егор. – Архимеда давно нет, людей собирать некогда. Да и некого. Апостолы в страхе за свою жизнь, попрятались кто куда. Иблис сказал, что ты Егор можешь отодвинуть камень и освободить Есуа, как когда-то освободил Али. – Было дело, – довольно сказал Егор, – я горжусь этим. Но мне нужны ингредиенты. Где их ночью взять. Селитру надо собирать утром. Она на камнях выступает. Сера опять же нужна. – Серы у Иблиса хоть отбавляй. Все остальное тоже он добудет. Идите сейчас на Голгофу к гробнице. Фома там. Иблис все туда доставит. – Мы дорогу в темноте не найдем. – Енох покажет. – А вино можно взять? – Лишняя тяжесть вам ни к чему. Торопитесь, времени мало. До утра все надо сделать. Слуги синедриона утром придут проверить гробницы. – Послушай, – спросил Али, – неужели вы двое со своими сверхъестественными силами не можете освободить человека. Не даете нам спокойно выпить. – Нам нельзя вмешиваться самим в это, не имеем права. А помочь хочется. Торопитесь, Фома ждет вас. * * * Скала, в которой была высечена гробница, находилась недалеко от Голгофы. На холме, покрытом скальными породами. Собственно, вся эта местность за городскими стенами состояла из таких холмов. Енох довел их до подножия и ретировался, сказав: |