Онлайн книга «Хафиз и султан»
|
Пока Егорка лихорадочно соображал, как быть дальше, Лада и Йасмин мучались от бездействия и неизвестности. Склон горы, у подножия которой они укрылись, был лесист и здесь, в тени деревьев, было совсем темно. Стреноженные лошади безропотно стояли, переминаясь с ноги на ногу, дождь поливал их блестящие спины. – Надо было седла снять, – заметила Лада. – Зачем? – безучастно спросила Йасмин, погруженная в невеселые думы. Они стояли, прислонившись, друг к другу спиной, прячась от дождя под большим китайским зонтом, который Лада купила на рынке перед поездкой. Зонт был из чистого шелка, темно-синий, с вышитыми на нем золотыми драконами и стоил очень дорого. – Промокнут насквозь, сидеть на них потом неприятно, да и воспаление можно подхватить. – Я больше не могу ждать, – сказала Йасмин. – И что ты предлагаешь? – спросила Лада. – Пойдем, посмотрим, что с ними? – А как мы найдем эту чертову пещеру? – Я вспомню дорогу, я найду. – Если Али до сих пор не вернулся, значит, его схватили. Сообщники тех троих, а может, те самые обогнали нас. Ну, допустим, найдешь, и что, попадем в лапы разбойников. А может быть, их уже убили. – Что ты говоришь? – в ужасе воскликнула Йасмин, – не каркай. – А что ты так удивляешься? Ты, в какое время живешь? Надо ждать, как сказал Егорка, и, если они не вернутся, уезжать. – Ты можешь ехать куда хочешь, а я без своего мужа никуда отсюда не двинусь. – И уеду, – огрызнулась Лада, – подумаешь мужа. У меня тоже муж будет. – Извини, – сказала Йасмин и потерлась о Ладу спиной, – я не хотела тебя обидеть. – Ничего. – Правда, я тебе благодарна за все, только не знаю, что мне для тебя сделать. – Мужа мне найди хорошего. – Этого я обещать не могу, – честно призналась Йасмин. – Тогда не уходи, а то мне страшно, – попросила Лада. – Нет, не могу, сердце разрывается от беспокойства. Я должна узнать, что с ним случилось. Говорила я ему, не надо ехать сюда. Не принесут эти сокровища нам счастья. Не послушал. – Ну, давай еще подождем, прошу тебя. – Ну, хорошо, – скрепя сердце согласилась Йасмин. – Слушай, а правда, что мусульманка сама может посвататься к мужчине, – спросила Лада, – и в этом нет зазорного? – Правда. Жена пророка Хадиджа сама преподнесла ему себя в жены. – Надо же, а я не знала этого, сидела как дура, ждала. Самой надо было действовать. Тем временем, Али рассказывал. … У убитого Касыма была служанка, черная абиссинская невольница по имени Марджана, очень красивая с изящным станом, черноглазая, что естественно, и что большая редкость, умная и находчивая. Когда Али вошел во двор Касыма, он подозвал Марджану и сказал ей: «Пришло твое время, пойдем со мной к твоей госпоже». Али рассказал жене Касыма, как было дело, как он обнаружил убитого Касыма. а когда она стала голосить и плакать, молвил: «Не возвышай голос, берегись, что бы люди прослышали о нашем деле. Смирись перед приговором Аллаха, это лучше, чем скорбеть и роптать. Я женюсь на тебе. Моей первой жене это будет не в тягость, ибо она женщина умная, чистая душой и целомудренная, благочестивая и набожная. И мы заживем одной семьей. Слава Аллаху, денег теперь у нас много». Когда жена Касыма услыхала это предложение, ее скорбь прошла, слезы высохли, и она молвила: «Я повинуюсь тебе во всем, что ты считаешь за благо, но что нам делать с этим убитым?» – Ну надо же, – обронил кто-то из разбойников, – мужа еще не похоронили, а уж другому повинуется. … Что касается убитого, поручи это дело своей служанке. Лучше ее никто с этим делом не справится… Али так часто поглядывал наружу, что это не укрылось от Хасана, и он спросил: – Ты, приятель, что все время косишь на выход? Забудь об этом. Ты не Али-Баба, от нас не ускользнешь. – Дождь я очень люблю, – повторил Али, – поэтому и смотрю все время на него. – Ты лучше рассказывай и меньше отвлекайся. … Для начала Марджана пошла к москательщику, купила у него специального лекарственного теста, которое используют при тяжелых болезнях. – А кому понадобилось такое тесто? – спросил москательщик. – Моему господину, Касыму, – ответила Марджана, – с ним приключилась тяжелая болезнь, свалила его, и он теперь в горячке и состоянии небытия. – А ты рецепт не знаешь? – вдруг спросил Хасан. – Какой рецепт? – удивился Али. – Ну, этого теста. – А тебе зачем? – Да, плечо у меня болит, особенно при такой погоде, уже несколько лет, – пожаловался предводитель. – Не знаю, – отрезал Али. На другой день Марджана отправилась к башмачнику по имени Мустафа. Она вежливо приветствовала его и вложила ему в руку динар. Когда башмачник разглядел, какого цвета монета, он сказал: – Вот благословенный почин. Он догадался, что предстоит необыкновенное дело, и сказал: – Изъяви свои желания, госпожа невольниц. Я исполню их для тебя. – О, шейх, – молвила Марджана, – возьми иголку и ниток, вымой руки, надень твои сандалии и позволь мне завязать тебе глаза, потом пойдешь за мной, чтобы исполнить одно тонкое дело, и получишь за него награду, и тебе не будет от этого вреда. – Если я тебе нужен для дела, угодного Аллаху и пророку, – ответил башмачник, – я сделаю это охотно и не стану грешить, если это грех, то ищи другого. – Нет, клянусь Аллахом, шейх, это вещь дозволенная, – молвила Марджана и вложила в руку башмачника еще один динар. После этого башмачник вскочил на ноги и сказал: – К твоим услугам, позволь мне только запереть лавку. Башмачник взял иголку, нитки и прочие принадлежности для шитья, запер лавку. Марджана завязала ему глаза и, нарочно путая, отвела к дому. Когда Мустафа оказался в помещении, где лежал четвертованный Касым, он испугался так, что у него затряслись поджилки. Марджана успокоила его, говоря: – Не бойся, Мустафа, от тебя требуется только собрать его члены и сшить, что бы мы могли похоронить его, – и дала ему еще один динар. Мустафа взял динар и приступил к работе, рассуждая следующим образом: «Я не знаю, где я нахожусь и каковы намеренья этих людей. Если я буду им прекословить, они обязательно причинят мне вред, во всяком случае, кровь этого человека лежит не на мне, и в сшивании тела человека нет ничего запретного. |