Онлайн книга «Дочь убийцы»
|
– На твоем месте я не была бы так уверена, дорогая, – возразила Софи. – Похоже, мы ее обманули, – усмехнулся ее муж. Он подался вперед, словно хотел взъерошить волосы Грейс, но потом сдержался. Он никогда не дотрагивался до нее. Девочке было уже тринадцать, и все время, которое она прожила здесь, физический контакт с Малкольмом ограничивался случайными прикосновениями. Софи иногда дотрагивалась до ее головы, но нечасто. Грейс это устраивало. Теперь Софи отложила серебряную вилку для салата и сказала: – Честно говоря, дорогая, ты себя недооцениваешь. Не стоит. Ты знаешь больше, чем тебе кажется. Опыт, конечно, важен, и ты его приобретешь. Но никакой опыт не поможет идиоту. – Аминь, – сказал Малкольм и подцепил вилкой еще одну отбивную из ягненка. Его жена приготовила на ужин отбивные, салат с помидорами и огурцами, жареный картофель, который Грейс ела с удовольствием, и брюссельскую капусту, запах и вкус которой напоминали ей о смерти и разложении. – Не ешь брюссельскую капусту. Я ее испортила, – предупредила ее Софи. – Она горькая. – А мне нормально, – отозвался ее супруг. – Дорогой, ты и сардины из банки считаешь деликатесом. – Хм… Блейдс положила в рот еще один ломтик вкусного картофеля. * * * В присутствии Софи Грейс старалась не переусердствовать с хорошими манерами, потому что та хорошо умела различать фальшь. Как в антикварных магазинах, куда она любила наведываться. Иногда Софи смотрела на какой-нибудь предмет мебели, вазу или скульптуру и одобрительно кивала. А иногда говорила: – Кого они хотят обмануть? Если это династия Тан, то я – Чарли Чаплин. В целом Грейс была вежливой, но ей не приходилось делать над собой усилий. Она следовала правилу, которое установила для себя много лет назад. Если ты нравишься людям, они тебя не обидят. * * * Иногда, по большей части по ночам, лежа в приятно пахнущей кровати под пуховым одеялом и посасывая палец, Грейс думала о Рамоне. Бассейн с зеленой слизью. И сразу же Бобби в своей кровати и с шипящей на полу трубкой. Противный Сэм. Его брат и сестра, испуганные, словно белки, удирающие от ястреба. Когда такие мысли приходили Блейдс в голову, она изо всех сил старалась выбросить их – изгнать. Ей нравилось это новое слово, потому что оно звучало решительно, зло и окончательно. В конце концов она вычислила, что лучший способ прочистить мозги – думать о чем-то приятном. О вкусном ужине. О словах Малкольма, говорившего, что у нее блестящий ум. Об улыбке Софи. О том, как хорошо быть здесь. * * * Через несколько месяцев после того, как ей исполнилось тринадцать – это событие было отпраздновано в шикарном ресторане, в отеле под названием «Бель-Эйр», – Грейс обнаружила еще один способ успокоиться, кроме как сосать палец, – трогать себя между ног, где, словно трава, начинали пробиваться волосы. Сначала это вызывало лихорадочное возбуждение, от которого голова шла кругом, а потом – умиротворение и покой, каких она никогда не испытывала. И это она могла делать сама! Если использовать все возможности, у плохих мыслей не останется ни шанса. Вскоре девочка перестала вспоминать обо всем, что происходило до ее переезда на Джун-стрит. * * * Софи очень хорошо готовила, но не любила готовку, о чем не раз говорила Грейс. – Тогда зачем вы это делаете? – удивилась однажды девочка. – Кто-то же должен, дорогая. А Малкольм на кухне – это настоящая катастрофа. – Я могу научиться. Софи, стоявшая у своей шестиконфорочной плиты, повернулась к девочке, которая сидела за кухонным столом и читала книгу о птицах Северной Америки. – Ты будешь учиться готовить? – Если вы хотите. – Предлагаешь избавить меня от стряпни? – Ага. Глаза Софи стали влажными. Она отложила прихватку, подошла к Грейс, взяла ее за подбородок и наклонилась к ней. На мгновение девочка испугалась, что Софи собирается ее поцеловать. Ее никто еще не целовал. Ни разу. Наверное, Софи почувствовала ее смятение, потому что просто погладила ее подбородок и сказала: – Это благородное предложение, мисс Блейдс. Возможно, когда-нибудь я поймаю тебя на слове, но, пожалуйста, не думай, что тебе нужно о нас заботиться. Это мы должны заботиться о тебе. Впервые в жизни Грейс растрогалась от ласкового прикосновения, причем намеренного. – Ладно? – спросила Софи. – Ладно. – Значит, договорилась. Сегодня мы сбросим оковы домашних дел, и выдающийся, но временами беспомощный профессор Блюстоун отвезет нас обеих на ужин. Что-нибудь дорогое и шикарное. Звучит неплохо? – Грандиозно. – Еще одно классное словечко. – Именно, грандиозно. Думаю, что-нибудь французское, потому что никто так не чувствует haute cuisine [16], как французы. – И haute couture [17], – добавила Грейс. – Откуда ты знаешь об haute couture? – Из журналов. – Ты знаешь, что означает слово haute? – Изысканный. – Строго говоря, это «высокий». Французы склонны делить все на высокое и низкое. У них не только рестораны – есть еще кафе, бистро, пивные и так далее. – Куда мы идем сегодня? – Определенно, в ресторан. Малкольм обязан обращаться с нами, как с haute девушками, коими мы и являемся. * * * В тот вечер, в заведении под названием «У Антуана», Блейдс испытывала сложные чувства. На ней было тесное платье, царапавшее кожу, и ей было немного страшно в этом темном, почти безмолвном помещении со стремительными официантами в черных фраках, которые выглядели так, словно высматривали ее ошибки. Она соглашалась на все. Мясо с картофелем и зелеными овощами было очень вкусным. Но когда один из сердитых официантов принес маленькие металлические судки – наверное, это… о боже, улитки! – она почувствовала тошноту. И словно этого было недостаточно, другой официант поставил на стол блюдо с чем-то костлявым, похожим на цыплячьи лапки. Грейс подумала, что жестоко убивать таких маленьких цыплят, но потом Малкольм объяснил, что это жареные в масле лапки лягушек! |