Книга Фортуна - женщина, страница 73 – Уинстон Грэхем

Мартин ладонью вытер пот с лица.

— Чертовы торгаши — копошатся тут в собственном дерьме. Я бы с удовольствием сбросил его в канал. Самое подходящее место.

Девушка захлебывалась дымом и в ужасе переводила взгляд с меня на Мартина и обратно. Даже под толстым слоем грима можно было увидеть, как позеленело ее лицо.

Мартин повернулся к ней.

— Ну, так что ты видела в тот вечер, когда убили доктора Тернера?

Она забилась в истерике.

— Что вам нужно? Зачем вы пришли? Теперь подумают, что все из-за меня!

— Нам нужна правда о смерти Тернера. Мы не из полиции, и нас не проведешь. Его убили, да? Как?

— Говорю вам, я ничего не видела! Ничего!

— Его столкнули в воду? Кто? Этот мерзавец или один из его сообщников?

— Дайте выпить, — простонала она. — Мне плохо.

Мартин потер разбитые костяшки пальцев и сердито оглянулся.

— Филип, вон там, в углу, джин.

Я наполнил стакан и дал девушке. После того, как Мартин задал пару вопросов и она не ответила, я сам обратился к Гермине Маас:

— Должно быть, вы переволновались. Нельзя ли нам завтра встретиться в каком-нибудь другом месте, подальше отсюда? Где было бы не так опасно разговаривать.

— Мне везде опасно распускать язык! И вам тоже! Уезжайте домой, идиот вы этакий!

Мартин угрюмо наблюдал за тем, как она пьет. Потом перевел взгляд на Джоденбри и вполголоса произнес:

— Пожалуй, вы правы: сегодня из нее уже ничего не вытянешь.

Девушка допила свой джин. Я еще раз спросил:

— Вы можете нам помочь? Вы поможете?

Казалось, она прислушивается к каким-то звукам извне и не слышит меня. Наконец она взяла себя в руки.

— Забирайте свои деньги и уходите, пока вас самого не сбросили в канал!

Мартин приоткрыл дверь — на дюйм, не более. Мы переглянулись, словно взвешивая шансы.

— Ладно, — решил я. — Нет смысла оставаться.

Он шире открыл дверь. Костяшки его пальцев были в крови.

Я вдруг забеспокоился.

— Нельзя оставлять здесь этого человека.

— Почему?

— Он отыграется на девушке.

— Он так или иначе на ней отыграется.

— Может, вынесем его на улицу? Возьмем за руки и за ноги…

— Мне противно к нему прикасаться.

Но мы все же вынесли Джоденбри. Девушка сразу же захлопнула за нами дверь. Пришлось в темноте, ощупью, спускаться по лестнице. Джоденбри начал приходить в себя. Внизу Коксон сказал:

— Достаточно, — и дал Джоденбри свалиться на пол.

Мы вышли на улицу. Вновь бренчала мандолина; в холодном воздухе музыка звучала особенно звонко. Отраженные в воде канала огни казались дрожащими от холода лицами утопленников. На причале не было ни души. Мартин поправил кожаный ремень.

— Спасибо, что пришли на помощь, — сказал я ему.

— Правда, не очень-то тактично. Но с такими типами… самый эффективный способ.

— Один из способов.

Мартин нахмурился, пососал костяшки пальцев и сплюнул. На верхней губе осталась кровь.

— Не рассчитывайте, что я стану миндальничать. Я поступаю так, как считаю нужным. Как чувствую. Он ни за что не отпустил бы нас по-доброму. Свистнул бы своих головорезов. Не люблю, знаете ли, когда бьют. А вы?

* * *

Утром меня разбудил телефонный звонок. Было уже довольно поздно. Вчера вечером мы не сразу вернулись в отель. Мартин как будто задался целью воскресить воспоминания далекой юности, упрямо отказываясь идти домой и слоняясь от одного места к другому, отыскивая следы былых гулянок.

В одном погребке, с вполне современной росписью на стенах, которая даже Фрейду не оставила бы простора для интерпретации, Мартин позаимствовал аккордеон и исполнил с полдюжины песен — причем не обыкновенных матросских, а две песни Шумана — ”Ты как цветок” и ”Идальго” — и несколько — Форе. Когда Мартин пел, эффект был точно такой же, как когда он улыбался: его лицо светлело и с него исчезало выражение горечи и разочарования; в такие минуты ему можно было дать лет двадцать пять, не больше. Я подумал, что это типично английский тип человека, который ведет современную партизанскую борьбу методами Ганнибала или является на низкопробную пирушку с томиком Ливия в кармане. Он казался мне классическим человеком действия, не признающим дисциплины.

Эти более поздние и более приятные впечатления несколько сгладили для меня напряжение и остроту нашего первого приключения; его масштаб в моем восприятии уменьшился, и когда я добрался наконец до постели, то моментально уснул и проспал несколько часов. Меня разбудил телефонный звонок.

Я снял трубку.

— Мистер Тернер?

— Да?

— Это инспектор Толен. Доброе утро. Я не знал, что вы уже в Голландии. Когда вы приехали?

— Только вчера. Могу я как-нибудь навестить вас?

— Да, разумеется. Я как раз это и собирался предложить. Полковник Пауэлл предупредил меня о вашем приезде.

— Неужели?..

Голос в трубке продолжал:

— Может быть, сегодня? Дайте подумать… Вечером я буду занят. Вас устроит обеденное время?

— Да, благодарю вас.

— В час в Американском отеле?.. Отлично. Вы придете один?

Я замешкался.

— Нет. Со мной капитан третьего ранга Коксон. Вы знакомы?

— Нет. Но вы можете смело приводить его с собой. Разумеется, если вам этого хочется.

Через десять минут появился Мартин и присел ко мне на кровать.

— Вы еще не завтракали?

— Нет.

— Уже почти половина десятого. Я с шести на ногах.

— Что, была необходимость?

— Всего-навсего привычка. Я всегда мало сплю.

— Вы вчера нарочно меня спаивали?

Он улыбнулся. Затем знакомым жестом растопырил два пальца буквой ”V” и откинул назад прядь волос со лба.

— Нет. Но после похода в ”Барьеры” вы были так взвинчены, что я подумал: неплохо бы снять напряжение. Вот и прибегнул к единственно доступному способу.

— Спасибо. Он подействовал:

Я рассказал о звонке Толена. Мартин нахмурился.

— Черт бы его побрал. Я как раз напал на след человека, который мог бы нам помочь. Но если он узнает, что мы связались с полицией… Вы приняли приглашение за нас обоих?

— Думаю, Толен и так знал, что со мной друг, — или вот-вот узнал бы.

— Да я пойду, пойду. Мне самому интересно, что он скажет.