Книга Фортуна - женщина, страница 76 – Уинстон Грэхем

Я вернулся домой с ощущением, что до сих пор нам так и не удалось добыть сколько-нибудь значительной информации. Пытаться восстановить события трехнедельной давности — все равно что хвататься за проколотый воздушный шар: он так и ускользает из рук. Даже на полицию нельзя положиться. А времени — в обрез.

На следующее утро во время завтрака позвонила миссис Коксон. После разговора с ней Мартин сообщил, что все же придется ехать. Мать — пожилая женщина, а после ограбления возникли проблемы со страховкой. Я возразил: мол, пара дней ничего не решает; он поколебался, однако тревога за мать пересилила.

Грешен — у меня мелькнуло подозрение, что он воспользовался телеграммой как предлогом отказаться от этой безнадежной затеи. Коксон показался мне импульсивным человеком; по всей видимости, он поддался моим уговорам и поехал в Голландию в надежде принести пользу. Но его контакты девятилетней давности с Бекингемом не помогли пролить свет на происшедшее, и его энтузиазм мало-помалу иссяк. А когда в дело вмешался Толен, он и подавно счел свои ресурсы исчерпанными.

Не так уж редко приходится встречать людей, которые обещают — вполне искренно — больше, чем могут исполнить. Я не винил Мартина: ведь это я уговорил его ехать.

Он заказал билет на рейс 12.30, и я проводил его до аэропорта. На прощанье он сказал, как будто прочитав мои мысли:

— Мне бесконечно жаль, что от меня оказалось так мало проку. Поверьте, это не из-за недостатка рвения. Возможно, действуя в одиночку, вы добьетесь большего.

— Не очень-то я на это надеюсь.

— Мало ли как могут развиваться события. Если все же что-то подвернется и я вам понадоблюсь, дайте телеграмму, я тотчас приеду.

— Спасибо.

Он несколько секунд пристально смотрел на меня.

— Как бы то ни было, я считаю, что мы должны поддерживать связь. Что вы на это скажете?

— Согласен.

— Дайте мне знать перед отлетом в Штаты. А если вам придется улететь, но вы сочтете, что остались кое-какие зацепки, напишите, и я завершу начатое вами. Я не верю в самоубийство вашего брата и буду рад помочь вам доказать это.

— Спасибо, — повторил я. — Буду иметь в виду.

Возвращаясь в город, я чувствовал себя одиноким и растерянным. Мне не хватало общества Коксона. Я знал его всего несколько дней, но с самого начала общение с ним было интересным и небесполезным. Возможно, думал я, и мне следовало бы угомониться и вернуться домой? Может, я и впрямь помешался на этом деле? Оно по-прежнему значило для меня непомерно много, но сказанное Мартину было абсолютной правдой: у меня не было выбора. Мое поведение было обусловлено всем прошлым — начиная с семилетнего возраста.

Я позвонил Толену. Новое разочарование. Человек, который должен был вернуться из Джакарты, телеграфировал, что ему нужно еще несколько дней. Он обещал вернуться на следующей неделе. Если к тому времени я уеду, Толен обещал прислать мне письменный отчет.

Я потратил большую часть дня на знакомство с материалами дела, имевшимися в распоряжении полиции. Учтивый молодой полицейский с голубыми глазами и по-детски розовым лицом прочитал мне вслух рапорт о медицинском освидетельствовании. Рано вернувшись в отель, я написал доктору Пангкалу — его адрес мне дал Толен. Обычно ассистенты Гревила становились его друзьями, вот я и подумал: может, с братом покойного он будет откровеннее, чем с полицейскими? Покончив с письмом, я начал переодеваться к ужину с графом Луи Иоахимом.

За этим занятием меня и застала жена Бетса. Она сообщила — насколько я мог понять, — что какой-то человек хочет видеть капитана Коксона. Она знала по-английски всего с полдюжины слов, а Бетс куда-то ушел, но я знаками попросил ее впустить посетителя.

Не успел я надеть пиджак, как вошел молодой человек — бледный, тощий, в очках без оправы и с таким унылым лицом, словно сроду не радовался жизни. Он был чисто одет и смахивал на младшего клерка.

— Капитан Коксон?

Я заколебался.

— Вы капитан Коксон?

Я кивнул.

Молодой человек пугливо оглянулся, словно ожидая удара кинжалом в спину.

— Сэр, некий мистер Ловенталь сообщил мне информацию, которую вы как будто хотели купить. Вы его знаете?

Я опять кивнул.

— Вас интересует некая дама, покинувшая страну тридцатого марта?

Чтобы скрыть волнение, я нагнулся за сигаретами.

— Да.

— У меня есть такая информация. Мне обещали двести гульденов.

Я не пожалел бы и тысячи!

— Да, конечно — если информация точна.

— Могу я сначала получить деньги?

— Только после того, как сообщите то, что имеете сообщить.

Наши взгляды встретились. У меня оказалось больше выдержки. Он с минуту шарил в карманах и наконец выудил клочок бумаги.

— Она вылетела из Голландии в Рим тридцатого марта, в 21.15, рейс № 341. Адрес в Риме — отель ”Агостини”, ул. Квириналь, 21.

Я предложил ему сигарету, но он покачал головой.

— Спасибо, я не курю.

— Дама все еще в Риме?

— Это мне неизвестно.

Я закурил.

— Ее имя?

Он воззрился на меня сквозь толстые линзы очков.

— Вы спросили — ее имя?

— Да, разумеется.

Я уж было подумал, что он потребует еще денег, но вместо этого он заглянул в бумажку.

— Хелен Джойс Винтер.

— Миссис или мисс?

— Миссис.

— Она англичанка?

— Да, сэр.

— А мужчина?

Он заморгал.

— Мужчина, сэр?

— Разве с ней не было мужчины?

— Не знаю, сэр. Насколько мне известно, дама путешествовала одна.

Я прикинул в уме: Хелен, Елена, Леонора, Леони…

— У вас есть еще какая-нибудь информация?

— Нет, сэр.

Я протянул ему две банкноты по сто гульденов. Он внимательно осмотрел их и сложил быстрыми движениями тонких, нервных пальцев. Банкноты при этом захрустели.

— Хотите выпить?

— Спасибо, сэр, я не пью.

Мне не хотелось его отпускать, но, задав еще несколько вопросов, я убедился, что, скорее всего, ему больше ничего не известно. Он пришел продать определенную информацию и если бы знал что-нибудь еще, конечно, выложил бы и это — за определенную мзду. Было очевидно: его интересуют только деньги.

Когда мы спускались по лестнице, навстречу попался Бетс — его грузная фигура чуть ли не загородила проход. Мне показалось, что он хочет что-то сказать — может быть, высказать протест, — но я сделал ему знак молчать и проводил осведомителя до самого выхода из отеля.