Онлайн книга «Родной берег»
|
– Вот как! – вздохнула Китти. – Вот глупая. Однако сказано это было с большим уважением. – Она не глупая. Просто очень искренняя. У ее родителей брак сложился несчастливо. Нелл хочет уверенности. – А в тебе она не уверена. – Видимо, нет. – И как тебе это? – Странно, если честно. – Ты хороший человек, Ларри. Таких, как ты, поискать. Что еще ей нужно? – Кто знает. Не сказать, что я завидный жених. – Ты сам знаешь, что это не так. Но не мне об этом говорить. Мы все увязли в этой игре. – Какой игре? Поднявшись, Китти принялась убирать со стола и сказала небрежным тоном, как бы между делом: – Мы недооцениваем себя. Убеждаем, будто стоим недорого. Что нам нечего предложить другому. Есть человек, которого мы можем сделать счастливым, а нам даже это не под силу. Ларри понял: она говорила о себе. – И что теперь делать? – Стараться. Любить крепче. – Она сложила тарелки в раковину. – Перестать думать лишь о собственном счастье. Значит, она несчастна. Сердце у Ларри сжалось – болезненно и сладко. – Он слишком часто в разъездах, да? – спросил он. – Он так много работает. – Китти замерла, сложив руки на сушилке для посуды и опустив голову. – Все ради нас, чтобы мы не жили на подачки Джорджа и Луизы. Чтобы у нас был собственный дом. Чтобы Пэмми отдать в хорошую школу – а на все нужны деньги. Но он сам мне нужнее, чем деньги. – Это понятно. Китти подняла на него взгляд: – Так почему он этого не понимает? – Просто он такой. Ничего не бросает на полпути. Если что-то наметил, то уж не отступится. – А вдруг он просто меня разлюбил? – Нет! – поспешно воскликнул Ларри. Слишком поспешно. – Эд тебя обожает. Сама знаешь. – Правда? Не понимаю за что. – Китти! Что еще за ерунда? Все тебя обожают. Только слепой этого не заметит. – Ах, за это. – Она провела рукой вдоль лица, будто отмахиваясь от надоедливой мухи. – Ерунда. Всего лишь внешность. – Дело не в ней. Ты – куда больше, чем просто красивая женщина. – Не знаю, о чем ты. Она говорила вполне искренне – и очень печально. Почему она себя совсем не ценит, поражался Ларри. – Эд любит тебя, потому что ты прекрасная, верная и добрая. Потому что ты сильная, но не подавляешь его. Понимаешь все без слов. Принимаешь его таким, как он есть. А главное – потому что ты любишь его. Он говорил и говорил, не в силах отвести глаз. Взгляд выдавал его с головой – ну и пусть. Китти и так давно уже знает о его чувствах. – Он тебе рассказывает обо мне? – спросила она. – Иногда. – А что любит меня, говорил? – Много раз. – А мне нет. Только что недостоин меня. – Да, это у него тоже мелькало. – Я вот что думаю. Все это из-за того проклятого дьепского пляжа. – С чего ты взяла? – По-моему, в тот день с Эдом что-то произошло. Я не знаю что. Он не говорит. Но впадает в ярость, когда его спрашивают о Кресте Виктории. Почему он такой, Ларри? Ведь столько людей говорят о войне. А он молчит. Что с ним там произошло? – Со всеми нами что-то произошло. Такое трудно объяснить. Поймут только те, кто там был. Казалось, наступил конец света. – Эд так думал? Что наступил конец света? – Все это было глупо и бессмысленно. Одна огромная ошибка. Мы все это поняли, но Эд как с цепи сорвался. Рассвирепел настолько, что ему стало все равно, жить или умереть. Он даже не пытался защищаться. Думал, что погибнет следующим, но его очередь так и не пришла. Говорит, ему повезло. И по-моему, считает, будто не заслуживает такого везения. В глубине души он уверен, что должен был погибнуть на том пляже. Китти молчала. Ларри осторожно подбирал слова, стараясь защитить ее от того отчаянного крика, что вырвался тогда у Эда в часовне: я хочу умереть. Как можно сказать такое Китти? Что он не хочет жить ради нее? – Спасибо, – ответила она наконец. – Теперь мне легче. – Но он должен сам с тобой об этом поговорить. – Некоторые вещи не обсуждают. «Но мы-то с тобой обсуждаем, – так и рвалось из Ларри. – Мы с тобой обсуждаем все на свете. Нет ничего, что я бы от тебя утаил». – Для меня на пляже все было иначе, – внезапно признался он. – Я струсил на том пляже. – О Ларри. Там всем было страшно. – Я прятался. Спасал свою шкуру. – Любой поступил бы так же. – Нет. Там хватало храбрых людей. А меня среди них не было. – Проклятый пляж. – Она улыбнулась. Точно гора свалилась с плеч Ларри. Тяжесть, которую он таскал четыре года. Он раскрыл Китти свой позорный секрет – и она не отвернулась. Оказывается, для нее это не имеет значения. Сердце заливала любовь и благодарность – но о них, в отличие от стыда, лучше молчать. Но его тяготила еще одна недосказанность. Он так и не смог признаться Китти, что Нелл ждет ребенка. * * * Следующий день Ларри посвятил рисованию. Он устроился во дворе, поставив подрамник на изгородь. Памела некоторое время молча наблюдала, как он работает. Пока он погружен в картину, его не терзают ни мечты, ни сожаления. И в этом главная радость: творчество позволяет сбежать от собственного робкого «я» в иное измерение. Там, в границах выбранного пейзажа, есть бесконечная сложность и непреодолимые преграды – зато его самого практически нет. Подошла Китти, сказала, что ждет Джорджа с Луизой к обеду. Посмотрела на подрамник: – Опять Каберн. За обедом Луиза с любопытством расспрашивала о натурщице, что позирует обнаженной. – Она уже этим не занимается, – ответил Ларри. – Но вы по-прежнему встречаетесь? Может, пора уже устраиваться в жизни? Сколько тебе лет, Ларри? – Двадцать восемь. – Оставь парня в покое, Луиза, – вмешалась Китти. – Ну, знаешь, есть пословица, – не унималась Луиза. – Ты не мужчина, если не посадил дерево, не вырастил сына и что-то еще, не помню. Сама Луиза отчаянно пыталась забеременеть и ничуть этого не скрывала. – Баба, пес и ореховый прут, – вставил Джордж, – станут тем лучше, чем больше их бьют. – Что за ерунда? – фыркнула Луиза. – Тоже старая английская пословица. |