Книга Легкие шаги безумия, страница 116 – Полина Дашкова

– Сереженька, что случилось? – Она уже доставала из шкафа чемодан.

– Я все потом объясню, сейчас надо скорее… Вы одевайтесь, я сам одену Лизу. А Мишаня быстро сложит все в чемодан.

Лиза совершенно не удивилась, когда открыла глаза и обнаружила, что папа натягивает на нее комбинезон, прямо на пижаму.

– Папочка! – Она обняла его за шею, опять закрьиа глаза и пробормотала:

– Я только посплю еще капельку, я у тебя на ручках посплю. Ладно?

– Хорошо, Лизонька, ты спи, а я тебя пока одену. – Сергей натянул на голые ножки шерстяные носки и тут же замер.

То ли за стеной, то ли на соседнем балконе послышалась какая-то возня. Здание было построено в начале семидесятых, сквозь тонкие стены можно было различить даже шорохи. Взяв спящую Лизу на руки, Сергей на цыпочках вышел в крошечный коридор, где Мишаня, сидя на корточках, запихивал в чемодан все без разбора. Из двери смежной комнаты вышла уже одетая Вера Федоровна.

– Кто живет в соседнем номере? – шепотом спросил ее Сергей и кивнул на стену, за которой опять слышались какие-то звуки.

– Очень милые молодые люди, они поселились здесь дня три назад. Они снимали Лизу на видеокамеру…

И в этот момент что-то мягко стукнуло за балконной дверью. Еще обходя здание, Сергей заметил, что соседние балконы отделены друг от друга невысокими решетками. Перепрыгнуть через такую – раз плюнуть.

– Все. Уходим, – прошептал он.

– Но мы еще не все собрали, – растерянно заметила Вера

Федоровна.

– Ничего не пропадет. Возьмите только документы. – Мишаня Сичкин быстро застегнул чемодан и поставил его назад в коридорный шкаф. – Кто-нибудь потом приедет за вещами.

– Обезьянка! – громко, не открывая глаз, произнесла Лиза.

Вера Федоровна шагнула к кровати, достала из-под одеяла плюшевого зверька и протянула руку, чтобы погасить свет, но Сергей остановил ее. – Не надо. Пусть горит, – прошептал он.

Тихонько звякнуло стекло балконной двери. Там, на балконе, кто-то тщетно пытался заглянуть в комнату сквозь плотно сдвинутые шторы.

Стараясь не дышать, они вышли из номера в полумрак коридора. Мишаня, выходивший последним, бесшумно прикрыл дверь. Но автоматический английский замок все-таки предательски щелкнул.

– Ни хрена не видно, – сообщил своему приятелю бандит в соседнем номере.

Он был в одних трусах, только что вернулся с балкона в комнату и поеживался от холода. Ему хотелось скорей нырнуть под теплое одеяло.

– Тихо ты! – шепотом прикрикнул на него второй бандит, который сидел на кровати и прислушивался к звукам за стеной.

– Ой, да брось, в натуре, – зевнул первый, – небось старуха поссать пошла, а ты прям весь извелся! Ну куда они денутся в три часа ночи?

– Заткнись, я сказал! – более добросовестный бандит бесшумно спрыгнул с кровати и, осторожно приоткрыв дверь номера, выглянул в коридор.

Там было тихо, ни звука, ни шороха. На всякий случай он постоял еще немного, прислушиваясь к сонной, расслабленной тишине ночного дома отдыха. Он не ждал звука движущегося лифта, хотя это был восьмой этаж. Он догадывался, что на лифте сейчас, конечно, никто не поедет. Его больше интересовала лестница в конце коридора. Он не поленился, дошел до нее, босиком по вытертому ковру, перевесился через перила. Но там тоже было тихо и пусто.

«Ерунда, – сказал он себе, – они бы не успели так быстро спуститься на первый этаж. Было бы слышно».

Добросовестный бандит знал: за ребенка со старухой ему могут, если что, голову оторвать. В отличие от легкомысленного напарника он очень дорожил своей головой. Но пока все было спокойно. Действительно, куда они денутся в три часа ночи? А завозились – так мало ли? У старух бывает бессонница, и дети иногда просыпаются среди ночи, пописать либо попить… Он вернулся в номер, где его приятель уже мирно похрапывал, зажал храпуну нос двумя пальцами. Тот причмокнув и храпеть перестал. Добросовестный бандит прислушался к тишине за стенкой.

– Спят они давно, в натуре! – буркнул он, зевнул расслабленно и тоже улегся в постель. Лестница и лифты были расположены справа по коридору, а налево, в другом конце коридора, находился маленький холл, с креслами, пальмами в кадках, журнальным столиком и телевизором. Небольшое углубление отделялось от коридора двумя неширокими перегородками, между которыми зиял пустой проем. Сейчас там было совершенно темно. Кротов решил на всякий случай переждать немного в этой темноте, не идти сразу к лестнице. Те, кто шуршал за стенкой и пытался заглянуть в комнату с балкона, наверняка сразу проверят лестницу. А спуститься быстро и бесшумно с восьмого этажа вчетвером, с пожилой полной женщиной и маленьким ребенком на руках, практически невозможно.

Вера Федоровна, услышав звук осторожных шагов, прижала ладонь ко рту. Шаги сначала удалялись, человек шел к лестнице. Несколько минут было тихо. Потом шаги зазвучали опять. Они приближались. У Веры Федоровны сильно заколотилось сердце. Но шаги затихли в центре коридора. Где-то рядом с дверью их номера щелкнул замок. Подождав еще несколько минут, они тихонько направились к лестнице.

На улицу выбрались через стеклянную столовую. Там дверь закрывалась изнутри на английский замок. Вера Федоровна привела их к тому месту, где прутья ограды были сильно раздвинуты. Сама она чуть было не застряла между ними, но все-таки протиснулась.

– Ну, куда теперь? – спросил Гончар, когда они оказались наконец в машине.

– Надо подумать, – сказал Кротов, устраивая поудобней у себя на коленях спящую Лизу.

Все это время она крепко спала, обняв папину шею, только иногда тихонько ворчала и похныкивала во сне.

– Может, ко мне? – предложил Мишаня.

– Найдут, – покачал головой Кротов, – вычислят мигом.

– Сережа, а почему нельзя домой? – спросила Вера Федоровна.

Да, теперь надо было что-то объяснить пожилой женщине, которая до этой минуты вела себя мужественно и спокойно, не задавала лишних вопросов, и только сейчас, в машине, голос ее задрожал.

– Вера Федоровна, – осторожно начал Кротов, – у меня неприятности. Некоторое время вам с Лизой лучше пожить в каком-нибудь укромном месте.

– Я так и знала, – вздохнула Вера Федоровна. – –Тогда, во дворе на Малой Грузинской, взорвалась именно Лизочкина коляска. Весь район только об этом и говорит. Я все-таки надеялась, что случайно… Здесь недалеко, на Луговой, живет моя школьная подруга. Она одна, дом огромный, теплый. Ее покойный муж был генералом авиации, квартиру она сыну отдала, а сама поселилась на даче. Мы можем поехать туда. Она будет рада.